Читать «Ромэна Мирмо» онлайн - страница 119

Она опустила голову. В волосах у нее виднелись седые пряди. Ромэна молча, с бесконечной жалостью смотрела на эту подавленность и отчаяние. Она чувствовала их жестокую несправедливость. Из-за события, в котором эта женщина совершенно неповинна, из-за поступка, к которому ее воля была вполне непричастна, ее жизнь теперь разрушена навсегда, поражена неодолимым раскаянием и сожалением. Из-за того, что какому-то сумасброду угодно было воспылать к ней страстью, которой она не допускала, не поощряла, не разделяла, из-за того, что этот нескромный влюбленный вздумал проникнуть ночью в сад с помощью украденного ключа, приставить лестницу к балюстраде лоджии, эта нежная и скорбная душа теперь навеки лишена мира и покоя! В самом деле, разве это не слишком несправедливо? И Ромэна собиралась уже ответить на жалобу княгини, возмущенно возразить против сквозившего в этой жалобе приобщения себя к событию, являвшемуся, в сущности, всего лишь трагической игрой случая; но в эту минуту доложили, что завтрак подан, и Ромэна могла только нежно пожать эту лихорадочную, исхудалую руку, дрожавшую в ее руке.

Стол был накрыт в соседней комнате. На нем было всего два прибора. Князю Альванци пришлось отлучиться по неотложному делу, но он рассчитывал вернуться в середине дня. Он радовался встрече с мадам Мирмо и тому, что она будет у них гостить, когда княгиня возвратится из Флоренции… Несмотря на видимые усилия княгини, разговор замирал. Наступало долгое молчание, во время которого слышались только шаги метрдотеля по каменному полу. Княгиня едва прикасалась к подаваемым блюдам. Ромэна видела, что она устала, озабочена. Иногда она задавала Ромэне какой-нибудь вопрос и не слушала ответа. Ромэне передавалась эта безутешная тоска. Она спрашивала себя, не явился ли ее приезд некстати. Тем, кто живет скорбью, бывает мучительно все то, что отвлекает их от их муки.

Молча кончив завтрак, они вернулись в соседнюю гостиную, и княгиня сказала мадам Мирмо:

— Я невеселая собеседница, не правда ли, моя милая Ромэна? И я так жалею, что с нами не было князя! Он все такой же; он вернулся к своей прежней жизни. Вы найдете его совершенно таким же, как и раньше, всегда деятельным, бодрым, всегда всем интересующимся. У него к вам тысяча вопросов относительно Дамаска, тогда как я, бедная моя Ромэна!..

С безнадежным жестом она продолжала:

— О, я знаю, что вы меня понимаете; я знаю, что вы сочувствуете моему душевному состоянию… Но я стыжусь своего малодушия. Мне бы хотелось говорить с вами не о себе, не об этом ужасном событии, которое разбило мою жизнь. Когда вы мне написали, что хотите приехать, я твердо решила быть сильной, ничем не обнаруживать перед вами моего отчаяния, но я не могу, не могу…