Читать «Отмщённый» онлайн - страница 68
Кирилл Казанцев
И повалился обратно, саданувшись ребрами! Заныла давешняя рана в животе, странно, всю ночь не ныла… Краем глаза он уловил тень, закрывшую штакетник. Сердце застучало с перебоями. Кто-то перемещался вдоль ограды, присев на корточки. Павел осторожно поднял голову… и чуть не выругался. Вот оно, не подвело предчувствие! Под оградой со стороны улицы сидел плотно сбитый мужчина в пятнистом темно-синем комбинезоне и вязаной шапке на макушке, способной одним движением трансформироваться в маску. В глазах поигрывал злорадный огонек. В одной руке он держал за цевье портативный «Кипарис», другой схватился за штакетник, приподнялся, чтобы обозреть крыльцо. Он проделал несколько «гусиных» шагов, скрючился и махнул куда-то за спину. В поле зрения образовался еще один. Он перебежал, согнувшись, пристроился рядом с коллегой. Следом еще один, потом четвертый. Вся компания расположилась вдоль ограды и стала выжидать. Павел в ярости заскрипел зубами. ОМОН! Ладно, хоть не спецназ. Ну, Тимоха, попадешься когда-нибудь… Вот ведь гнида! У алкаша определенно уголовное прошлое, типичный сявка, должен знать, что западло ментам на «своих» стучать! Он мог бы открыть по ним огонь – на испуг, отогнать, а что потом? Суп с котом? Мигом подтянутся сослуживцы, и дом окажется в осаде. Пока он прикидывал варианты, все четверо одновременно поднялись, в согнутом виде добрались до калитки и просочились во двор. Их было только четверо, слава богу, что не всю армию успели оповестить. Тянуть резину омоновцы не стали, рассредоточились в траве. Старший шепотом передавал команды. Один из вояк по-пластунски пополз вправо, сплющился за грядкой, опоясанной бордюром из трухлявых досок – он оказался метрах в десяти перед Павлом. Остальные одновременно поднялись, пересекли заросшее бурьяном пространство, затопали по крыльцу и по одному ввалились в дом. Дверь по-прежнему была не заперта!
Он усвоил лишь одно: нельзя, чтобы Катю схватили полицейские. Пусть вина ее и мала: мужик охмурил, околдовал доверчивую девушку, наплел бог знает что. За это не посадят (может быть). Но когда Плакун и Глотов узнают, что они пробыли вместе почти сутки, а парень не мог не откровенничать… Кто поручится за ее жизнь? Он ненавидел себя. Впутал зэк невинную женщину! Омоновец, оставшийся на улице, спокойно лежал за грядкой. Его ничто не волновало. Он даже головой не вертел. Известна ли властям его нынешняя внешность? Только со слов Тимохи. Вчера их вниманию был представлен бродяга: патлатый и бородатый. Он подался назад, стащил с забора ветхие тряпки. От них несло тухлятиной. Но выбора не оставалось. Омоновец не шевелился. Один кусок материи он повязал на голову, соорудив пиратскую косынку, вторым обмотал лицо ниже глаз, завязал на затылке. Атака новоявленного моджахеда! Омоновец почувствовал шорох за спиной. Но поздно – на него уже обрушилась вся тяжесть праведного гнева – удар ладонью по загривку. Переворот – глаза служивого закатились, «контрольный» – между глаз, и парень потерял сознание. Он отбросил автомат в кусты – на всякий случай, и снова почувствовал, как руки зудят и чешутся. Болезненная чувствительность – идиосинкразия. Сильнейшая аллергическая реакция на ментов – как бы глупо ни звучало. Разумом он понимал, что менты бывают разные, их работа необходима для общества. Не будь полиции – страну бы захлестнула волна преступности. Но рассудок это понимание начисто отвергал. С семнадцати лет он впитал жгучую ненависть к данной категории населения и благополучно пронес ее через годы. Козлы они все! – это было, пожалуй, единственное, в чем он был солидарен с большинством сиделого люда. Он не задержался ни на мгновение, метнулся к свободному от окон участку стены, прокрался вдоль фундамента и вскарабкался на крыльцо. Не настолько он потерял еще голову, чтобы с индейским воплем врываться в дом. Дверь осталась приоткрытой, он просочился в сени, вооружившись кое-чем из присутствующего там хлама. На цыпочках двинулся дальше. В доме шумели, топали бутсы, плакала Катя. Жар ударил в голову – втроем на слабую женщину!