Читать «Нежный киллер» онлайн - страница 65

Он поджидал за столиком и еще издалека узнал ее. Григорьев смотрел и любовался тем, как уверенная женщина грациозно несет свое сильное тело ему навстречу, как открыто и привлекательно ее волевое лицо, красиво развернуты прямые плечи, и почувствовал, как захлестывает душу накатившая волна воспоминаний и как сладкой истомой щемит грудь…

Но что было, то было… он попытался отогнать ненужные воспоминания.

– Здравствуй, Маша! – Он поднялся, шагнул навстречу и мягко взял ее за руку. Она разрешила поцеловать себя в щеку. – Рад тебя видеть!

Они сели за столик.

– Здравствуй, Олег! – В ее глазах стояло радостное напряжение. – А ты изменился. Бороду зачем-то отпустил, очки носишь… Рассказывай, где пропадал столько лет?

– Скрывался вначале. Ну, ты знаешь… Потом устал бояться. Так и живу.

– Надо же! А мне говорили… – Она на секунду задумалась. – Когда машину твою сгоревшую нашли… Так чем ты сейчас занимаешься?

– Юридической практикой. У меня небольшая частная фирма, офис. А ты как?

– Работаю по специальности. Живу по старому адресу. Все так же замужем. Дочка растет – Анжела. Недавно исполнилось четыре годика… – Она сделала паузу, рассматривая Олега. – Нет, ты все-таки изменился…

– Уже говорила.

– Глаза… Глаза у тебя другие…

– Старею.

– Не в этом дело. Холодные…

– Говорю же, старею… – Олег спрятал взгляд за темные очки.

– Не прибедняйся – возмужал! Усы и борода тебе идут.

– Спасибо, Маша. А ты расцвела! – Он посмотрел на нее. – И это даже не комплимент. У меня дыхание перехватило, когда увидел тебя! На работе как, нормально?

– Нормально. Год назад меня повысили – перешла в городскую прокуратуру на вышестоящую должность.

– Поздравляю. Рад за тебя. Муж кем работает?

– Муж уже не в ОМОНе. Перешел на более спокойную работу. Заместитель начальника отдела в главке. Вот-вот должны присвоить подполковника. А ты женился?

– Нет, Маша. – Предательский вздох вырвался из груди Григорьева.

– Почему? – Ее глаза стали серьезными.

– Все мы совершаем ошибки. Пять лет назад я совершил свою самую большую в жизни ошибку. А ведь мог побороться за тебя…

– Давай не будем об этом… – прервала она его признания и посмотрела по сторонам. – Здесь официанты работают?

Олег поднял руку, к их столику тут же подошла худенькая молоденькая официантка. Пока ждали заказ, вспоминали прошлое, общих знакомых. Наконец Григорьев решился спросить:

– Маша, а Анжела – это ваша с мужем общая дочь?

– Я не поняла твоего вопроса. – Она лишь мельком взглянула на него и стала смотреть на проезжающие по улице машины.

– Прости, конечно, это не мое дело, но тогда, пять лет назад, ты говорила, что твой муж не может иметь детей.

– Тогда не мог… – Она жестко посмотрела на Григорьева. – Теперь у нас все нормально. А женщины иногда рожают. Знаешь, с ними это бывает. – Мария говорила очень сухо, и было очевидно, что тема ей неприятна.

– Прости… – повторил Олег и тоже стал смотреть на проезжающие машины.

Только приступив к обеду, Григорьев решился нарушить затянувшееся молчание:

– Маша, не удивляйся, пожалуйста, моему вопросу. Ты можешь мне сказать, какие дела вела в последнее время?

– Зачем это тебе? – насторожилась Мария.

Он мог бы отделаться общими фразами, но понимал, что времени в обрез – максимум дня три. Если он не даст ответ в течение этих трех дней, заказчик найдет другого исполнителя. За эти три дня нужно выяснить, кто заинтересован в смерти Маши.

– Поверь, если бы все не было так серьезно, я бы не проявился. – Он открыто смотрел ей в глаза. – Все очень серьезно, – повторил он.

– Не понимаю, о чем ты говоришь?

– Скажи, ты работаешь на какую-нибудь криминальную группировку? Или выполняешь чьи-то заказы?

– Ты с ума сошел? – Глядя в ее глаза, он понял, почувствовал, что Мария не лжет ему.

– Доверься мне, Маша. – Он снял очки и открыто посмотрел ей в глаза. – Я здесь, чтобы помочь тебе.

– В чем?

– Оставить все как есть: работу, мужа, дочь. Я не шучу.

Она не отвела взгляд.

– У меня лежит дело по нескольким городским рынкам. Еще я веду расследование по мошенничеству на столичных автозаправках. Что происходит? – Он услышал тревогу в ее голосе.

– Ты кому-то очень мешаешь, – тихо сказал он, взяв ее ладонь в свою.

– Ты считаешь… – Она не закончила фразы, не высвободила руку, и он понял, что Мария верит ему.

– Пока ничего не могу сказать. – Он ответил на ее незаданный вопрос. – Только подумай хорошенько, кого ты прижала из сильных мира сего?

– Надо проанализировать. – Мария перестала есть. – И в одном, и в другом деле высвечиваются известные фамилии. Так ты думаешь, что меня хотят убрать от дел?

– И не только от дел…

Лицо Марии стало бледным. Она смотрела в одну точку перед собой, о чем-то думая.

– И насколько твои предположения обоснованны? – наконец спросила она тихо.

– Если пообещаешь, что разговор останется между нами, скажу, – стараясь говорить мягко, поставил жесткие рамки он.

– Не хочешь огласки?

– У меня клиенты «всех мастей». Не хочу лишиться доходов, – почти не соврал Олег.

– Ладно. Обещаю твоего имени не упоминать, но мне нужна полная информация! Сейчас!

– Узнаю Марию Березину – атака, напор! – широко улыбнулся он. – Надо же, полная информация ей нужна! А вот за ней я к тебе и пришел.

– Говори, что знаешь. – Ее глаза требовали немедленного ответа.

– Ну, что ж, извольте… На тебя поступил заказ. Киллер уже получил твою фотографию, но запросил время на подготовку.

– Откуда знаешь? – Мария побледнела еще больше.

– Повторяю: у меня есть кое-какие связи среди клиентов.

– Кто исполнитель?

– Неважно. Исполнителей найдут сколько угодно. Важно другое – кто заказчик? Думай.

Мария долго смотрела в одну точку на столе, потом произнесла:

– Не знаю.

– Давай думать вместе. Для начала пробей хозяина этого «BMW», – Олег протянул через стол бумажку с номером машины. – Это посредник. Дай мне наводку на него. Дальше я сам.

Мария взяла бумажку, взглянула на номер и положила в свою сумочку.

– Может, я скажу своим? – предложила она.

– А ты уверена, что это не твои тебя заказали? Давай-ка пока без огласки, – отрезал он. – И с телефоном аккуратнее. У вас все пишется.

– Знаю. Сколько у меня времени?

– У нас, – поправил Григорьев. – Пара дней, думаю, есть. Но информация по посреднику мне нужна сегодня.

– Я поняла. Давай встретимся в шесть часов на этом же месте.

– Договорились. И дай мне номер твоего мобильного.

– Сначала ответь мне на один вопрос, – она смотрела так, что он не мог лгать, – почему ты сейчас, через столько лет, делаешь это для меня?

– Можно немного повременить с ответом? – Он не сразу нашел слова. – Хотя, наверное, скажу: не хочу снова совершить ошибку, как тогда…

– Ладно… – Березина записала на салфетке номер телефона, отдала Григорьеву и достала из сумочки незапечатанный конверт. Она протянула конверт через стол:

– Тут постановление о прекращении уголовного дела против тебя. Это копия. Оригинал я два года назад отправила на адрес твоих родителей.

– О прекращении?.. – Олег не верил своим ушам. Он стал вытаскивать бумаги из конверта. – Так я что, невиновен?

– Твои действия признаны самообороной. – В глазах Березиной мелькнуло недоверие. – Этим документам уже больше трех лет. Мне сообщили, что ты погиб. Так где же ты был все это время, Олег?

– Спасибо… – Григорьев вчитывался в сухие строчки официального документа, не слыша и не видя ничего вокруг. – Как тебе удалось?

– Ты не знал о прекращении дела? – повторила вопрос Березина, не сводя с Олега пытливого взгляда.

– Нет, – не смог соврать он.

– Странно… Я же сообщила твоим родителям, – неопределенно протянула Мария. – Все-таки где ты был?

– Уезжал. – Пожал плечами Олег, стараясь не смотреть на свою собеседницу. – Год ездил по стране. Потом вернулся, осел в Подмосковье.

– Прятался?

– Можно сказать и так. – Развивать дальше эту тему становилось опасным, и Олег перевел разговор: – Маша, теперь я твой должник. Говори, чего хочешь?

Она помедлила с ответом, глядя куда-то мимо Григорьева, потом посмотрела на него:

– Боюсь, ты не сможешь исполнить того, чего я хочу.

– А чего ты хочешь?

– Всегда хотела. Чтобы любимый человек был рядом.

– Прости. Обстоятельства бывают сильнее нас. – Он выдержал ее взгляд.

– Зачем тогда спрашивал?

Григорьев понимал, о чем говорит Мария, и сам давно мечтал о таком дне, когда у него появится семья. И Марии удалась бы роль жены. Но он совсем не подходил на роль ее мужа. Поэтому стал говорить совсем не то, что чувствовал в эту минуту:

– Всегда быть рядом… Нет, Маша, жизнь – это разлуки и расставания. Мы, мужчины, это хорошо понимаем.

– Ясно! – вздохнула Березина. – Ты не думай, я ни о чем не жалею. И все понимаю. Спутник моей жизни – работа. Она приносит порой радости и удовлетворения больше, чем любой мужчина. Но я тебе очень благодарна, Григорьев, что ты когда-то появился в моей судьбе. Ты был очень важен для меня. Правда. Но теперь у каждого из нас свой путь… Ладно. Мне пора. – Она поднялась, высокая, независимая.

– Провожу? – Ему не хотелось отпускать ее.

– Нет. Встретимся вечером…

Она ушла. А он так и остался сидеть за столиком.

А ведь казалось, что с годами боль в груди притупилась. Нет, оказывается, он просто свыкся с ней. И шел вперед, страшась оглянуться, и надеялся, что время замело дорогу обратно…

Сложись все по-другому, они жили бы счастливо, воспитывая детей и поджидая старость. В чеченских горах он понял, что не вправе портить жизнь такому хорошему человеку, как Мария. И в один из студеных зимних дней Марии Березиной не стало в его жизни. Он так решил. Григорьев похоронил ее на кладбище в своей душе, где хоронил убитых им людей, которых знал и даже не знал, но все-таки хоронил, чтобы обрести хоть малую надежду на душевный покой от совершенного зла. Похоронив память о Марии, Григорьев думал, что уже больше никогда не увидит ее. Судьба жестока…

«Бог – это Любовь…» – думал Григорьев об услышанной когда-то истине. И слова эти тогда нашли отклик в его сердце, но люди… Люди, забывшие о божественном предназначении, сделали его душу закрытой и жестокой. Снова вспомнились глаза Марии. Там, в Кавказских горах, месяцами он старался не думать о ней, а сегодня эта встреча перевернула прошлое в душе… Кажется, со времени их первого знакомства пролетело всего несколько месяцев – так ярки были воспоминания… Нет, прошло уже пять долгих лет. Пять лет, в которые он не имел права встречаться с Марией. Были, конечно, женщины. Но такую, как Мария, он так и не встретил. Вот сегодня Мария передала ему конверт с документами о прекращении уголовного дела. Она совершила невозможное! Она попыталась спасти его и спасла, а он не поверил в нее тогда пять лет назад и сбежал. Если бы он мог повернуть время вспять! Но время течет только в одну сторону. И теперь он не понимал главного – зачем четыре года назад согласился работать на Хозяина, подписав себе еще более беспощадный приговор? И вот он столкнулся с тем, с чем неизбежно должен был когда-нибудь столкнуться: на весы жизни и смерти Хозяин положил жизнь дорогого Олегу человека. Это на одну чашу. На другой чаше стояла его – Григорьева – собственная жизнь. Случилось… Его профессия, позволявшая ему четыре года существовать безбедно, заработала против него. Не жить – именно существовать…

Конечно, Мария не уходила из его памяти. Однажды он обедал в кафе недалеко от Павелецкого вокзала. В окне открывался вид на Ново-Успенский монастырь и храм с колокольней. Олег никуда не спешил.

Рассматривая посетителей, через два столика напротив он увидел девушку, очень похожую на Березину. Почувствовав подступивший к горлу комок, Олег с трудом отвел взгляд. Потом снова взглянул на посетительницу: незнакомка чем-то напоминала Марию, хотя и была яркой брюнеткой. Тоска сжала сердце: если бы сейчас на месте этой девушки оказалась сама Мария Березина! Олег продолжал украдкой разглядывать посетительницу до тех пор, пока она с подругой не вышла из зала. И к чувству тоски добавилось ощущение пустоты… Эта пустота живет в его сердце и сейчас. Живет? Какое неправильное слово! Пустота не может жить – она просто пустота. А он сам-то живет? Разве это жизнь, когда вспоминается только боль? Чужая и своя. Пять лет назад, Маша, я хотел думать, что искра, пробежавшая между нами, это еще не любовь, и не хотел компрометировать тебя перед твоими коллегами и мужем. Наверное, не был готов к настоящим отношениям, к тому большому чувству, которое пришло. Хотя, если бы не история с убийством милиционеров, возможно, у нас все и сложилось бы. Все равно женщину лучше, чем ты, я так и не встретил… Потом в чеченских горах я часто думал о тебе холодными ночами, но хотел, чтобы все ушло, отпустило, чтобы и ты забыла меня. И вот теперь снова увидел тебя… и понял, почти прошло… отпустило… Осталась лишь ностальгия по чему-то очень хорошему, светлому. У тебя семья. Дочь. А я, играя с судьбой, живу непонятной даже мне самому жизнью. Все отдал бы сейчас, чтобы вернуть чувства, чтобы ты, как тогда, была рядом, чтобы у нас с тобой была семья и была дочь. Но ты не захотела даже, чтобы я тебя проводил. А мне так хотелось, глядя в твои красивые глаза, сказать: «Прости. Я помню тепло твоих рук, твоих слов, твоих глаз!» Но не сказал. Зачем? Страшно осознавать то, что ты не нужен. Обманывать еще страшнее. С годами все страшнее… И холодно от одиночества. Кажется, все время льет серый осенний дождь…

Григорьев шел по улице. Мысли непрерывным потоком блуждали по воспоминаниям давно прошедших и совсем недавних событий, рассыпались, натыкаясь на камни-сомнения, собирались вновь и болью отзывались в груди: как так произошло, что ушли чувства, что он ожесточился, стал стрелять в людей? Не находя ответа, мысли бились в виски, словно пытаясь вырваться наружу. Сквозь этот неуправляемый хаос стал протискиваться один очень ясный вопрос. «Что теперь делать? – Олег мотнул головой, отгоняя все остальное, и в голове прояснилось. – Спасать Марию!»