Читать «Подполковник Ковалев» онлайн - страница 13

В дверь деликатно постучали.

— Войдите.

— Товарищ подполковник, лейтенант Санчилов по вашему приказанию прибыл.

Он уже собранней, спокойней, видимо, внутренне подготовился к продолжению разговора.

— Садитесь, Александр Иванович, — пригласил Ковалев и сам сел напротив Санчилова, отделенный от него узким, маленьким столом, на котором только и помещались ладони.

Свет лампочки ложился сверху на жесткие вьющиеся светлые волосы лейтенанта.

— Как вы устроились в общежитии? — неожиданно спросил подполковник, и Санчилов растерянно потрогал портупею.

— Как все, — с недоумением ответил он.

«С чего это подполковник вдруг заинтересовался? Может быть, считает, что живу далеко от части и мало бываю здесь?» — опасливо подумал Санчилов.

— Загляну к вам как-нибудь. Можно?

— Пожалуйста, — без особого энтузиазма ответил лейтенант и, словно уже готовясь к неприятному визиту, худыми пальцами расправил гимнастерку под ремнем.

— Вы сейчас в подразделении из-за этого случая? — спросил Ковалев.

— Нет, с утра домой еще не ходил…

— Почему?

— Да не успеваю…

Разве мог признаться, что ему все кажется, будто без него во взводе что-то произойдет наподобие сегодняшнего. Санчилов просто боялся уходить. Недавно сказал в сердцах рядовому Дроздову (конечно, не надо было говорить): «Я вот торчу с вами, а мне давно пора домой». Так наглец ответил: «А вы идите, мы обойдемся».

— Мне еще мой ротный, майор Демин, внушал: «Хороший командир никогда не отсутствует», — сказал Ковалев. — Эту мысль не вредно бы усвоить, Александр Иванович. Вот вчера ваш взвод несколько часов починял забор городка. Зачем вам понадобилось присутствовать при этом?

— Бросить одних? — с недоумением спросил Санчилов.

— А сержант? Так мы офицерское время предельно обесцениваем.

Лейтенант заметил, что у командира полка любимое слово — «предельно»:

— Я об этом не подумал, — признался он.

Ковалев давно уже отказался от «великих сидений» своих офицеров из боязливого опекунства. Наоборот, призывал их находить время для театра, книг, друзей. И сам придерживался правила — не мозолить глаза подчиненным. Тем значительнее становилось его появление в батальонах.

Подполковник внимательно посмотрел на Санчилова.

— У вас опытный заместитель… На сержанта Крамова предельно можно положиться… Дайте же ему поработать! Незачем вам сидеть во взводе от зари до зари.

Лейтенант промолчал. И с Крамовым у него не ладилось, хотя были они одногодками.

Высокий, с хрящеватым носом и неприветливым взглядом серых холодных глаз, Аким Крамов, сразу почувствовав армейскую неопытность Санчилова, то и дело навязывал ему свою волю, порой втягивал в какие-то конфликтные ситуации. Вот даже недавно… Сержант приказал солдату Дроздову вымыть лестницу, а тот пробурчал:

— Нашли крайнего!

От такой дерзости сержант, естественно, пришел в ярость.

— Рядовой Дроздов, вам… в наказание… остричь голову под нулевку.

Это, как позже узнал Санчилов, было вопиющим нарушением Устава, выдумкой сержанта. В армии разрешали носить и прическу «бобрик», и, как у самого Крамова, полубокс с пробором. И, конечно же, «остричь голову» было бы наказанием, оскорбляющим человеческое достоинство.