Читать «Конец эры мутантов» онлайн - страница 21

– То есть, в стареющем организме воспроизводится гомеостаз молодой особи…

– Но для возобновления нейрогенеза нужны инъекции РНК именно мозга молодого донора, – уточнил Андрей. – А ты именно это и вводил.

– Надо почитать работы Полежаева, Сараева, Смирнова, – сказал Евгений, – я что-то слышал о них.

Но вникать в их труды Евгению не понадобилось: в Интернете он наткнулся на эксперименты англичанина Макса Оденса, который провел опыты не только на животных, но и на себе.

* * *

В старинный особняк на Солянке съехалось на традиционную академическую среду ученое сообщество самое авторитетное. Был академик Демидов, глава республиканского онкологического центра, академик Рогов, прославившийся работами по замедлению старения, известный трансплантолог академик Шумилов, сидел с умиротворенной улыбкой обласканного славой и обеспеченного человека профессор Сухиничев, переговариваясь со светилами кардиологии и хирургии. Друзья и соперники, единомышленники и конкуренты обменивались улыбками и рукопожатиями, одни радуясь встрече, другие изображая радость и используя подходящий момент для льстивых комплиментов нужным людям. Здесь рассматривались кандидатуры претендентов на высшие ученые звания, они присуждались и достойнейшим, и абсолютно недостойным, сумевшим ловкостью и интригами получить нужное количество белых шаров. Здесь избирались и главные боги над всеми богами ученого Олимпа.

Этому конгломерату противоборствующих мнений приверженцев и столь же ярых противников разных теорий и доктрин Акиншину и Зотову предстояло донести свое невероятное, опрокидывающее все нынешние представления об онкологии, открытие.

– Как известно, лечение онкологических больных настолько физически тяжелый процесс, что некоторые зарубежные специалисты считают его вообще бессмысленным, причиняющим человеку лишь дополнительные страдания, – начал свой доклад Евгений. – А иные пациенты умирают не от рака, а от необратимых последствий химиотерапии. Не случайно многие больные при наступлении рецидива отказываются от повторного лечения, не в силах его выдержать, несмотря на то, что современная наука предлагает все новые, более совершенные препараты. И я их понимаю. Я тоже считаю, что от такого лечения нужно отказываться. Нужен другой принцип. То, что раковые клетки, более сильные и жизнеспособные по сравнению с нормальными, – разве не знак человеку, что они могут послужить организму, а не губить его, если заставить их работать в нужном направлении?

Зал замер.

– Нет худа без добра, гласит поговорка, – продолжал Евгений, – и даже такое вековое проклятие, как рак, в итоге обернется для человека благом. Этому я посвятил последние пять лет, и вот что показали мои исследования.

Погас свет, застрекотал проекционный аппарат, посылая на экран иллюстрации к дерзким, ошеломляющим, шокирующим заявлениям оратора. Евгений, стоя с указкой у экрана, комментировал снимки органов, тканей, клеток, цифры и диаграммы на слайдах, которые менял по ходу доклада Зотов. От волнения у него пересохло во рту, он уже с трудом шевелил губами, но не решался подойти к столу президиума и взять стакан с водой. Когда он смолк, закончив выступление, в зале воцарилась гробовая тишина. Через несколько секунд она взорвалась невообразимым гвалтом.