Читать «Дагги-Тиц» онлайн - страница 10

— Вот, обмотайте рукоятку.

Рукоятку из согнутой в четыре раза проволоки обмотали. Шнуровочка стала прямо как фабричное изделие.

— Галка, спасибо!

И Борька смягчился, пробормотал, что, мол, мерси вам…

Галчуха ушла, за стенкой опять зазвучала «Чио-Чио-сан», Лодька стал укладывать в чемодан инструменты и проволоку. Борька перегнулся через его плечо.

— А это у тебя что? — И он вытащил из-под противогазной маски неровную, стянутую резинкой пачку целлулоидных пластинок Разноцветных и блестящих.

— Да так… — слегка смутился Лодька. — Насобирал на свалке…

— А зачем?

— Ну, ни за чем. Красивые потому что. Думал: может, смастерю чего-нибудь…

— А чего? — настырно спросил Борька.

Борька снаружи не был похож на человека с тонкой натурой. Мешковатый и толстогубый, с круглой, стриженной ежиком головой и мясистыми ушами, он незнакомому человеку мог показаться туповатым лентяем (впрочем, лентяйничать он и в самом деле любил, но не всегда). Однако нервы у него были чуткие. И теперь он сразу ощутил, что Лодька не говорит всей правды.

Значит, вот как! Мало того, что лучший друг в одиночку, без него, без Борьки, лазил по свалке, так еще и с какой-то тайной целью! И теперь что-то скрывает!

Борька не стал прятать обиду.

— Чего ты хотел мастерить-то? Что-то задумал без меня, а теперь еще и скрываешь…

Лодька знал, что друг не только чуток, но и ревнив. Не стал осложнять обстановку.

— Балда ты, Боренька. Я скрывал, потому что это для тебя… Хотел сделать мозаику, морскую картину из пластмассы в подарок на твой прошлогодний день рожденья. А потом увидел в «Когизе» «Героя нашего времени» и решил, что такой подарок лучше…

Борька засопел. Читать он любил не меньше Лодьки, «лермонтовским подарком» был весьма доволен и теперь видел, что «накатил» на друга зря.

— Да я чего… Просто спросил… А давай, правда, сделаем мозаику! Вместе!

На Борьку порой находило «художественное» вдохновение. Так он в прошлом году выдвинул идею смастерить из картона рыцарский замок (как в трофейном кино о Робин Гуде), и они с Лодькой смастерили и не раз потом играли в осаду крепости, которую пытались взять штурмом шахматные пешки, а защищали бумажные солдатики.

— Да зачем нам теперь мозаика? — усомнился Лодька.

— Ну… подарим кому-нибудь.

— Кому?

— Кому-нибудь… — Борьку, видать, соблазнял сам процесс изготовления мозаичной картины из разноцветной пластмассы (изумрудно-зеленые и синие с белой рябью пластинки так и просились превратиться в бурное море). И вдруг его осенило: — А давай Матвею Андреичу! Ему в сентябре стукнет уже пятьдесят лет! Порадуем старика!

Эта мысль не вызвала у Лодьки никаких возражений. Наоборот…

Про кольчугу

Матвей Андреевич преподавал русский и литературу. Седоватый, с редкими, зачесанными назад волосами и морщинистым лицом, он ходил в мешковатых штатских брюках и суконной гимнастерке с широким ремнем. Говорили, что гимнастерка — с военных времен, когда Матвея Андреевича крепко ранили под Варшавой… Его любили. Впрочем, не все. Некоторые типы, вроде Суглинкина и Бахрюкова, считали, что он «псих» и «зануда». Бывали случаи, что «Матвей» хватал какого-нибудь балбеса за шиворот, вытаскивал из-за парты и кричал: