Читать «Санькино лето» онлайн - страница 68

— Я думал, что случилось с тобой: караул кричишь. Сдрейфил? В лесу шутки плохи, — пожурил Колька, поправляя ружье, висевшее книзу дулом. — Не надо было уходить от того камня.

— Я заблудился и не нашел его.

— Чудак! Тут рукой подать… Видал, какого петуха хлопнул, — похвастал Колька и вытащил из корзины большущую птицу.

— Это глухарь?

— Тетерев.

Тетерев на самом деле был красив, как петух: шея и грудь угольно-синие, хвост белый, по спине — снежные крапинки, крылья сверху темно-шоколадные, а понизу изумрудные. И клюквенные брови — тоже подобие петушиного гребня.

Колька откинул со лба косицы мокрых волос, промокнул рукавом каплю, висевшую на носу, и скомандовал:

— Потопали домой! Вон какая полоскотня началась.

Позабыв про свои недавние страхи, Алешка шагал за Колькой, с уважением смотрел на него, и хотелось ему быть таким же смелым и уверенным, чтобы чувствовать себя в бору, как дома. Зря бабка Глаша считает его мазуриком…

Песому переходили, не разуваясь, все равно вымочило до нитки. Колька начерпал в сапоги воды: река прибыла. Дождь кончился, и солнце уже выпросталось из облаков. Над омутом дымился легкий парок. С отяжелевшего ракитника срывались в воду, дразня рыб, редкие капли. А в той стороне, куда уходила туча, вспыхнула радуга.

— Воду из Песомы пьет, — сказал Колька.

И правда, казалось, одним концом радуга окунается в реку, и сто́ит пробежать немного берегом вниз, увидишь ее совсем близко.

— Может, искупаемся? Вода после дождя теплая. Вон с той ветлы здорово нырять. Откроешь глаза — все желто-зеленое, и раки под берегом в кореньях ползают.

— Не хочется. И так вымочило, — отказался Алешка. Он и представить не мог, как Колька ныряет в Вороний омут.

— Ладно, в другой раз, — согласился Колька.

С косогора от деревни Алешка отыскал глазами Каменную гриву, темным островом выделявшуюся среди светлого березняка: и там было солнце, подрагивало сизое курево испарений. И, должно быть, дождь смыл пугающую надпись на камне.

Дома Алешка ничего не сказал, как испугался грозы и заблудился. Бабка качала головой, вздыхала:

— Напугал ты баушку, соколик. Ну как что случилось, думаю? Господь милостивый! Где хоть в грозу-то были?

— На Каменной гриве, — гордо ответил Алешка.

— Ай-ай! Да разве мыслимое дело — в такой праздник шо бору ходить? Куда вас занесло!

— У Кольки собака и ружье.

— С ружьем и вовсе до греха недолго. — Бабка осуждающе глянула в окно на избу Чуркиных. — Этому мазурику батька все дозволяет, велик ли, а с ружьем таскается, как тенятник.

— Он тетерева убил, — вступился за приятеля Алешка.

— Пес с ним, с тетеревом! Сами-то без голов останетесь, — не унималась бабка. — Полезай-ка, батюшко, на нечку, погрийся.

Кирпичи на печке темные, гладкие, горячие. Алешка постлал фуфайку, чтобы не так пекло, и лег. Бабка, рассыпая на противень чернику, приговаривала:

— Погли-ка сколько набрал! Ай да Лешенька! Ягоды-то крупные, как бобы.

— Если бы не гроза, полную корзину принес бы. Бабушка, ты бы посмотрела, сколько там черники! Все черно!