Читать «Санькино лето» онлайн - страница 64

Но более всего понравились Алешке часы с двумя гирями и резным теремком наверху. Как раз пробило восемь: дверцы теремка распахнулись, и вышла румяная, голубоглазая девочка с льняными волосами, восемь раз поклонилась, и снова захлопнулись створки. «Должно быть, скучно сидеть ей в этой темнице, — подумал Алешка. — Интересно бы посмотреть, что там еще есть?»

За чаем на Алешку напала дрема. Он рассеянно слушал, как бабка Глаша докладывала отцу деревенские новости, как вспоминали они то время, когда отец жил в Кукушкине.

— Сам-то и побыл бы денька три, — сетовала бабка. — Грибы растут. Этта иду во Фролово косой дорожкой, а белые, как калачи, прямо у колеи сидят.

— Вот за Лешкой приеду, недельку побуду: груздей тогда наношу.

Бабка все пододвигала к Алешке кринку топленого молока и душистое земляничное варенье, угощала:

— Кушай, кушай, батюшко! Не оставляй силу. А то папка приедет и отругает баушку: заморила парня.

Сама бабка допила уже четвертую чашку чаю. Вытрет праздничным цветастым фартуком лоб и снова дует на блюдце. У бабки два самовара. Старым она пользуется, а новый, блестящий, стоит для показа на комоде, прикрытый вязаной салфеткой.

— Маленько еще работаю, сена таперя заготовляю: копну себе да две в совхоз. На козу-то как-нибудь натяпаю.

— Алешка, смотри помогай бабе Глаше, — сказал отец. — Да ты совсем носом клюешь!

— Ведомо, устал с дороги-то. — Бабка провела рукой по Алешкиным волосам. — Ложись, малинушка, баеньки.

Алешка забрался на шуршащий соломенный матрац, ткнулся головой в пуховую подушку и почувствовал себя совсем маленьким на такой громадной кровати. И голоса бабки и отца долетали как будто издалека. Не слышал Алешка, как глухо, с шипением били старые часы, как отец лег к нему в кровать, а рано утром поднялся и уехал в город.

* * *

Кот Ванька вспрыгнул на кровать и давай тереться о щеку мордой и мурлыкать, Алешка проснулся. Бабка Глаша отругала кота:

— Куда забрался? Цыц! Носит тебя окаянная! — Алешку спросила ласково: — Выспался ли, андел мой?

— Ага… Папа уехал?

— Уехал. Да ты не тужи. Вставай-ка, оладышков я испекла. — Бабка подошла к часам, вздернула гири. — Жалко вот дружков-то тебе в деревне нет, разве Колька Чуркин, и тот постарше, поди, года на три. С энтим мазуриком лучше не водись. У Кулешовых дак две девки.

В избе светлынь. Даже угол, заставленный иконами, посветлел, и лица оттуда смотрели не так скорбно, как вчера в сумерках, Алешку удивила коптилка, горящая перед иконами белым днем. Бабка объяснила:

— Ланпадку вздула, праздник большой — ильин день… Ужо обязательно гроза соберется: Илья-пророк в колеснице будет кататься по небу.

— По небу только самолеты летают, — попробовал возразить Алешка.

— Кто его знает? Там просторно…

У бабки всему свое объяснение. Говорит она спокойно, враспев, окает, и слова неторопливо выкатываются из ее скупо поджатых губ.