Читать «После империи. Pax Americana – начало конца» онлайн - страница 64

Английская культура характеризуется, следовательно, известным отсутствием четкого определения понятий равенства и неравенства, которые вообще четко различаются во всей Евразии (У меня будет еще возможность развить эту точку зрения в планируемой работе «Происхождение семейных систем», где будет доказана относительная архаичность в антропологическом смысле англосаксонской семейной формы. Этот антропологический архаизм абсолютно ничего не говорит о потенциях культурного и экономического развитии регионов, для которых этот семейный тип является характерным. У меня будут также возможности показать, что некоторые высокоразвитые в антропологическом смысле семейные формы — арабская, китайская — служат тормозом развития. Иными словами, эволюция семьи может блокировать развитие образования и экономики).

Если вернуться к антропологической модели, совмещающей антропологическую структуру и идеологическое восприятие a priori, тогда действительно можно выявить в традиционной английской семье неопределенность, соответствующую неопределенности а идеологической сфере: братья — разные, они ни равны, ни неравны. Правилам неравноправного распределения наследства у немцев и у японцев и равноправного — у французов, русских, арабов и китайцев противостоит свобода завещания у английских родителей, которые могут распределять имущество между своими детьми, как им заблагорассудится. Однако такая свобода не влечет за собой, за исключением английской аристократии, больших отступлений от равенства, например лишения права наследования всех детей в пользу одного.

Состояние неопределенности между дифференциализмом и универсализмом делает отношение англосаксов к чужому и иностранцу очень интересным и специфическим, то есть нестабильным.

Универсалистские народы раз и навсегда определяют a priori иностранцев, которых они считают подобными им самим. Это приводит к проявлениям нетерпимости, когда конкретные иностранцы на первый взгляд не подтверждают их идеологическое a priori. Ксенофобские потенции универсалистских пародов очевидны: нервозность французов по поводу исключения из общественной жизни арабских женщин, презрение классических китайцев или римлян к периферийным народам, которые не угнетают своих женщин, негрофобия русских, не привыкших к терном у цвету кожи, и т.д. Но никогда противоположная антропологическая система не осуждается на уровне теории. Открыто дифференциалистские народы, особенно в периоды завоевательных походов, — немцы до нацизма включительно, японцы в милитаристскую эпоху — выстраивают стабильную иерархию между высшими и низшими народами земли. Отношение же англосаксов к миру подвижно. У них есть в сознании антропологическая граница, которой нет у универсалистских народов, и это сближает их с дифференциалистскими народами. Но эта граница может перемещаться в сторону либо расширения, либо сужения. Есть мы и другие, но среди других есть такие, как мы, а есть и отличные от нас. Среди отличных (чужих) некоторые могут быть классифицированы заново как подобные нам. А среди подобных некоторые могут быть классифицированы заново как чужие. Но всегда сохраняется черта, отделяющая полноценного человека от чужака — «There is some place where you must draw the line» (Всегда найдется место, где вы должны провести черту» (англ.)). Ментальное пространство англичан может быть сведено до минимума, ограничено их собственным кругом, но оно может и распространяться на всех британцев. А сегодня оно наверняка постепенно распространяется на всех европейцев.