Читать «После империи. Pax Americana – начало конца» онлайн - страница 5

Все эти рассуждения не помогают нам понять сегодняшнюю ситуацию. Они заранее предполагают преувеличенные представления об Америке, иногда в измерении зла и всегда в измерении могущества. Они не позволяют нам проникнуть в тайну американской внешней политики, поскольку ответ надо искать в сфере ее слабости, а не могущества. Блуждающая и агрессивная, напоминающая походку пьяницы стратегическая траектория «одинокой сверхдержавы» может быть удовлетворительно объяснена только на пути выявления нерешенных или неразрешимых противоречий и вытекающих отсюда чувств неудовлетворенности и страха.

В этой связи чтение трудов аналитиков американского истеблишмента проливает больше света на реальность. Несмотря на все противоречия между ними, у всех: и у Пола Кеннеди, и у Сэмюэля Хантингтона, и у Збигнева Бжезинского, и у Генри Киссинджера, а также у Роберта Гилпина — мы обнаруживаем выдержанное, спокойное видение Америки, которая, будучи далеко не непобедимой, должна жить в условиях неумолимого сокращения своего относительного могущества во все более населенном и развитом мире. Анализ американского могущества носит многоплановый характер: экономический — у Кеннеди и Гилпина, культурный и религиозный — у Хантингтона, дипломатический и военный — у Бжезинского и Киссинджера. Но везде мы встречаемся с обеспокоенностью недостаточной силой Соединенных Штатов, мощь которых в мире представляется уязвимой и находящейся под угрозой.

Видение Роберта Гилпина сочетает экономические и культурные характеристики. Оно по-университетски ученое, очень осторожное, очень умное. И поскольку Гилпин верит в сохранение государства-нации, он в своей «Глобальной политической экономии» показывает виртуальные американские экономические и финансовые слабости и угрозы, появляющиеся в результате «регионализации» планеты: если Европа и Япония создадут свои собственные зоны влияния, то станет бесполезным существование американского центра в мире, появятся всевозможные трудности, которые повлекут за собой при такой конфигурации пересмотр экономической роли Соединенных Штатов (См.: Gilpin R. Global Political Economy. Understanding the Intrnational Economic Order. — Princeton University press, 2001.).

Но наиболее проницательным, несмотря на недостаточное внимание к экономике, проявил себя Бжезинский, который в 1997 году опубликовал книгу «Великая шахматная доска» (Brzezinski Z. The Grand Chessboard. American Primacy and its Geostrategic Imperatives. — N.Y.: basic Books, 1997). Чтобы хорошо представить его понимание вещей, надо покрутить перед собой глобус и осознать чрезвычайную географическую изолированность Соединенных Штатов: политический центр мира на самом деле расположен далеко от мира. Бжезинского зачастую обвиняют в том, что он упрощенный, высокомерный и грубый империалист. Его стратегические рекомендации могут вызывать улыбки, в частности когда он утверждает, что Украина и Узбекистан должны быть объектами особой заботы Америки. Но его интерпретация проблем населения и экономики мира, сконцентрированных в Евразии — в Евразии, воссоединившейся после падения коммунизма и забывающей о Соединенных Штатах, изолированных в своем новом мире, — представляет собой нечто фундаментальное, блестящее проявление интуиции относительно подлинной угрозы, нависшей над американской системой.