Читать «Дети Арктиды. Северные истоки Руси» онлайн - страница 19

Александр Виллевич Тулупов

Русский «огненный» дух не смогла до конца залить и палестинская традиция. В староверческой среде сохранилось устойчивое отношение к огню как к наиболее сакральной стихии. Так, ветхие иконы, книги, рукописи, предметы, соприкасавшиеся со святыней и т. п., согласно церковному установлению, следует предавать огню. Примечательно, что даже в православной христианской традиции на каком-то «коллективном бессознательном» уровне отношение к «баптистам», последователям Иоанна-«Топителя», всегда было явно негативное, а в народе к «сектантам» даже враждебное. Притом, что в остальном христианском, и прежде всего англосаксонском, мире они здравствуют и процветают.

* * *

Первая стихия, в которую приходит новый человек – воздух, он и означает начало жизни, первое движение младенца вздох, он открывает рот, он плачет, он кричит, он вдыхает воздух, он «крестится» воздухом, это первая и главная инициация. Воздух это пространство, Космос. Вторая стихия и инициация это свет, огонь, Энергия. Рожденный открывает глаза и должен увидеть свет или огонь, это крещение солнечное, поэтому в иерархии важно рождение от восхода до заката, важно увидеть божество, «креститься» солнцем, если же рождение произошло ночью, то обязательно подносили ребенка к очагу, огонь на Руси считался продолжением Солнца на земле, «сварожичем». Следующая стихия земля, родная планета, родина, ребенка прикладывали к Матери-Земле, Материи. И наконец последняя стихия инициации – вода, текучее и неумолимое Время. Ребенка обмывали, очищали, «крестили» водой. И каждая стихия давала новорожденному свою силу и защиту. Нашу эпоху можно назвать «железным» веком, Кали-югой, апокалипсисом, во всех традициях это последняя ступень перед концом, а значит, и новым началом, и это подтверждается тем, что у человека осталась последняя опора, вода, христианство и инициация водой как новая и последняя традиция готовит прежде всего к смерти и указывает на новое воскресение, конец и вновь начало, как вечное возвращение к Золотому веку, к гармонии на четырех опорах-стихиях, к четырехликому Роду.