Читать «Последний бой КГБ» онлайн - страница 3

Через несколько минут появится председатель, пойдет по той же осенней, усыпанной листьями дороге, что и я, а за ним потянутся на почтительном расстоянии «ЗИЛ» и «Волга». Территория огорожена забором, оборудована надежной сигнализацией, и охраняемый может пройти несколько сотен метров в одиночестве, не подвергаясь риску нежелательных встреч. Возможно, его догонит быстрой пробежкой кто-то из генералов ПГУ, живущих в том же поселке, наспех горячим шепотом поделится последними новостями из разведки и получит одобрительный кивок начальства. Днем Крючков может задать какой-то неожиданный вопрос: «Что там у вас происходит с Петровым (или Сидоровым)?» Я прикинусь удивленным, поинтересуюсь, откуда у председателя сведения по столь пустому делу, он буркнет что-нибудь загадочное, я пообещаю завершить разбирательство и доложить ему подробно попозже. Ситуация ясна нам обоим – я знаю, кто успел подбежать к председателю со свежей, отдающей скандальцем новостью, и ему известно, что я это знаю. Идет невинная игра занятых людей, но в ней есть некоторый смысл: начальник разведки не должен забывать, что каждое его слово, каждое действие, каждый жест будут в доверительном порядке доведены до председателя. Шептуны мне не нравятся, хотя и обиды на них не держу. В конце концов, они несут информацию не на сторону, а нашему самому высокому начальству.

Дома остаются позади, дорога пустынна. Медленно, как бы пытаясь последний раз взглянуть на белый свет, падают на землю ржавые сырые листья. Затейливое черное кружево веток перечеркивается строгими линиями колючей проволоки. Это еще одно напоминание о близости зимы: летом проволока скрыта густой зеленью.

Шагается легко, запах влажной, тронутой тлением листвы невыразимо приятен. Сколько раз, возвращаясь в Москву из жарких, обожженных безжалостным солнцем краев, я с наслаждением вдыхал этот прохладный родной воздух.

Поворот, за поворотом бетонная серая стена, металлические ворота, караульная будка с вывеской «Научный центр исследований». Название вызывает улыбку, хотя к нему привыкли, и все, особенно сотрудники хозяйственных служб, используют сокращение НЦИ. Так окрестил для внешнего мира нашу службу Федор Константинович Мортин, возглавлявший разведку во время ее переезда с Лубянки в Ясенево в 1972 году.

Ворота неслышно и не торопясь распахиваются, вытягивается в струнку дежурный прапорщик. За деревьями, за молодыми, окрашенными осенним золотом и медью кленами вздымаются громады зданий Первого главного управления КГБ СССР. Отсюда тянется невидимая рука Москвы, и нет ни одного уголка земли – от Шпицбергена и Гренландии до Кейптауна, от Нуакшота до Нью-Йорка, – где можно было бы спрятаться от нее. Конечно, картина, которая на мгновение возникает в голове, гораздо проще и прозаичнее: мне представляются бесчисленные резидентуры, конспиративные квартиры, которые прямо сейчас принимают радиоволны из Ясенева или передают сюда свои депеши. Совсем недавно сама мысль, что именно я поставлен во главе всего этого гигантского, видимого и невидимого хозяйства, что я отвечаю за каждую его клеточку, за каждого человека, связавшего свою судьбу с разведкой, – сама эта мысль повергала меня в трепет. Больше четверти века назад я добровольно завербовался в эту армию в качестве рядового воина в звании младшего лейтенанта, вооруженного двумя иностранными языками, верой в Отечество и тщеславной гордостью за принадлежность к самой секретной службе в Союзе. Немыслимо, что теперь я не только командую этой армией, но и свыкся со своим положением.