Читать «Из варяг в Индию» онлайн - страница 128

Уже перед самыми воротами, на выезде из города, русских ждало страшное зрелище: вдоль дороги, по которой они покидали Хиву, стояли ряды колов с посаженными на них персами; это была часть тех пленников, об освобождении которых Данилевский ходатайствовал перед ханом. Руки страдальцев были привязаны к ногам, в страшных муках они кончали свою жизнь, оглашая окрестности жалобными стонами. На вопрос Данилевского, обращенный к хивинцам, в чем вина этих несчастных, был получен ответ: будучи захваченными туркменами и проданными в рабство в Хиву, они, сговорившись, бежали, но были пойманы. В назидание остальным персам-невольникам приказано было посадить их на кол в день выступления русских в Оренбург. Таким образом русскому послу напомнили — в Хиве жизнью и смертью распоряжается хан, и он волен поступать с рабами, как ему вздумается.

* * *

Из Хивы посольство возвращалось специально не тем маршрутом, что шло в Хиву, чтобы предоставить возможность топографам получше разведать северную часть страны, которую никто из русских еще толком не исследовал; теперь тщательная съемка местности велась совершенно открыто, без оглядки на присутствие в караване Мухаммед-Эмина и его свиты. В Оренбург посольский караван вошел в разгар Масленичной недели, во второй половине февраля. Находясь в пути, Данилевский оправил вперед гонца из киргизов, ходивших с ними в Хиву, с известием, что возвращается он не один, а с послом хана. В Оренбурге хивинского сановника встретили торжественно, с азиатской пышностью. К министру иностранных дел графу Нессельроде был направлен курьер для получения распоряжений относительно посла Мухаммед-Эмина. Но поскольку хивинское посольство не ждали, с ответом в Санкт-Петербурге затянули. Только 22 апреля 1843 года посол со свитой в пять человек отправился в русскую столицу, куда и прибыл 13 мая.

* * *

Вскоре выяснилось, что подписание договора между Российской империей и Хивинским ханством ничего, в сущности, не изменило; во всяком случае, хивинцы даже не пытались его соблюдать. На наскоки из степи русским приходилось все так же давать вооруженный отпор, а малейшую снисходительность со стороны России в Хиве принимали за слабость. В 1858 году, принимая русское посольство полковника Игнатьева, хивинские правители объявили, что не помнят содержания договора от 1842 года, а сам текст договора ими потерян. И было похоже на то, что они не врали, — визиту русских послов предшествовала годичная резня, во время которой менее чем за год в Хиве сменились не то шесть, не то семь ханов. Немудрено, что в этой кровавой кутерьме договор, который мало что для хивинцев значил, где-то затерялся…

* * *

Службу Данилевского оценили по достоинству: за миссию в Хиву он был произведен в чин генерал-лейтенанта и переведен служить в Петербург. Ему было только тридцать пять лет, перед ним открывалась карьера. Но тут в его судьбу вмешалась любовь. Он встретил девушку, которую полюбил по-настоящему, сильно и страстно. Будь его избранница русской фамилии, вполне может статься, и состоялось бы их счастье, но девица была княжной из владетельного южнославянского рода, и родители готовили ей династический брак — супружество, пусть даже и с блестящим русским военным, было невозможно.