Читать «Из варяг в Индию» онлайн - страница 124

Данилевский терзался догадками, не в состоянии разгадать причину: то ли министры готовили очередную азиатскую каверзу, то ли намекали, что такого подарка за подписание документа будет мало! За консультацией он обратился к Сергею, который после той памятной тревожной ночи, когда он явился с предупреждением о грозящей посольству опасности, стал бывать в миссии часто и рассказывал о ханстве и его столице немало любопытного.

* * *

Из рассказов Сергея выходило, что приближенные хана имели в Хиве огромный вес. Напрямую к хану обращаться никто не смел. Все просьбы подавали мехтеру, а если его не было, то куш-беги, который почти неотступно находился у входа в ханские покои. Обычно эти высшие чиновники разбирали дела спорящих, стремясь добиться примирения, и в случае успеха брали с тяжущихся клятву, что об их споре не узнает хан. Разумеется, «за труды» обе стороны «благодарили» придворных «миротворцев». За особую мзду можно было принести жалобу хану и даже вне общей очереди, а для особо сложных случаев был предусмотрен суд кази — духовного главы мусульман в Хиве. При рассмотрении дела необходимо было представить двух свидетелей. Благодаря этому правилу в Хиве существовал целый институт «лжесвидетелей», которые кормились свидетельствованием того, чего сроду не видели и не слышали.

В каждом городе ханства имелись свой старейшина и судья, могущий принимать решения местной значимости и вершить суд по не самым важным вопросам. Свободных за воровство вешали, но только по приговору, вынесенному самим ханом. Рабов за воровство наказывали владельцы сообразно своему желанию. За троекратную попытку побега невольников сажали на кол.

За соблюдение порядка на улицах отвечал начальник городской стражи. Подчиненные ему стражники отлавливали на улицах городов пьяных и волокли в зиндан, а потом наказывали — обычно били палками перед ханским дворцом, при большом стечении людей. За прелюбодеяние женщину наказывали смертью, но только после принесения ее мужем официальной жалобы.

В Хиве существовало подобие комендантского часа: ночью жители могли ходить по улицам только в определенные часы, когда нужно было идти в мечеть. В иное время ночных прохожих стражники арестовывали и вели в караулку, чтобы утром разобраться: кто такой, почему шляется по ночам? Если задержанный говорил, что он раб, посланный господином по срочному делу, его обычно отпускали. Что любопытно, запрет на проход по городу ночью существовал только в Хиве, в остальных городах ханства люди могли ходить по ночам сколько угодно.

Когда Данилевский обратился с мучившими его вопросами к такому знатоку хивинской жизни, как Сергей-ага, тот успокоил посла, пояснив, что министры уже давно бы подписали все бумаги, да вот боятся только, что посол их надует и часов после подписания не даст. «Они бы хотели получить часы еще до подписания бумаг, чтобы уж надежно было», — сказал «министр артиллерии». «Я-то не обману! — воскликнул Данилевский. — Но им я как раз опасаюсь верить — ну как они часы возьмут да опять начнут тянуть?! А у меня уже в запасе, кроме нескольких голов сахару, ничего не осталось!» — «Нет! — уверенно опроверг его сомнения Сергей. — Они, получив часы, обмануть побоятся! Вы тогда можете пожаловаться на них хану, и тот все равно заставит их подписать договор, а часы заберет себе. Им от этого выйдет один убыток. Так что не беспокойтесь, господин полковник, — подпишут, как миленькие!»