Читать «Чтиво» онлайн - страница 129
Джесси Келлерман
— И сейчас?
Билл кивнул.
— Откуда?
Билл повел рукой. Отовсюду.
— Значит, они точно так же узнают, что ты не выполнил приказ и я сбежал.
— Ну хоть попробуй.
— Зачем? Ведь они узнают. Пойдут по следу и рано или поздно поймают, даже если в землю зароюсь. А с тобой что будет?
Билл промолчал.
— О чем и речь, — сказал Пфефферкорн.
Долго молчали.
— Соглашайся, — сказал Пфефферкорн.
— На что?
— На сделку. Соглашайся.
— Не валяй дурака.
— Я бы согласился.
— Неправда.
— Откажешься — обоим конец.
— Не обязательно.
— Меня найдут. Сам же сказал. Они всегда находят.
— Не найдут, если меня послушаешься.
— Никаких звонков.
— Да.
— Никаких книг.
— Да.
Пфефферкорн покачал головой:
— Невозможно.
— Все очень просто. Не покупай телефонную карту. Не покупай книги.
— А я говорю, совсем не просто. Пока она там, это невозможно.
Билл промолчал.
— Не глупи, — сказал Пфефферкорн. — Если не ты, кто-нибудь другой.
Билл промолчал.
— Пришлют кого-то чужого. Не хочу.
Билл промолчал.
— Считай это моим условием. Может, чего и выйдет.
— Заткнись, а?
— Что важнее: чтобы именно ты это сделал или чтобы я просто сгинул?
— Я не желаю об этом говорить.
— Вопрос существенный, — сказал Пфефферкорн.
Билл промолчал.
— Надеюсь, второе.
— Заткнись.
— Скоро заткнусь. Помнишь, что ты сказал в сарае?
Билл не ответил.
— Писатель, который умеет вовремя замолчать, — большая редкость. Это про меня.
— Господи боже мой! Это не метафора
Пфефферкорн достал письма, которые всегда носил с собой. Листки обрели округлость ляжки и вобрали ее тепло.
— Это тебе, — сказал он, разлепляя страницы. — Сейчас можешь не читать.
— Арт…
— Вообще-то, даже лучше, если после прочтешь. А это — дочери. Обещай, что она его получит.
Билл не шелохнулся.
— Обещай, — повторил Пфефферкорн.
— Не собираюсь я ничего обещать.
— Ты задолжал мне услугу.
— Ничего я тебе не должен, — сказал Билл.
— Черта с два.
Ударил церковный колокол. Раз.
Пфефферкорн помахал письмами:
— Обещай, что она его получит.
Два, три.
— Не век же тебе со мной сидеть.
Четыре, пять. Пфефферкорн засунул письма Биллу в нагрудный карман. Обмахнул одежду, оглянулся на поселок. Шесть, семь, восемь. Посмотрел на океан. Девять. Пошел к воде, чувствуя на себе взгляд Билла. Десять. Потянулся. Одиннадцать. Раз-другой присел. С двенадцатым ударом вошел в воду.
— Янкель.
Пфефферкорн брел против волн. Колокол смолк, но эхо его еще звенело.
— Вернись.
Вода дошла до колен.
—
Высокое небо — чистый колонтитул, горизонт — литерная строка. Оглянувшись, Пфефферкорн улыбнулся и крикнул, перекрывая шум волн:
— Смотри, чтоб книга вышла чертовски хорошей!
Пфефферкорн обнял океан.
121
Он плыл.
Крики и всплески остались далеко позади, а потом сгинули вовсе. Вода перестала сопротивляться, он плыл, один. Никому его не догнать. Он миновал береговую излучину. Обжигало легкие. Сводило ноги. Миновал рыбацкие лодки. Когда берег исчез, он перевернулся на спину, и течение понесло его в бескрайний океан.
Он думал, что утонет. Нет. Он дрейфовал. Вода перекатывалась через грудь, затекала в уши. Солеными слезами щипала глаза, будто этим плачем наоборот он вбирал в себя мировую скорбь. Хотелось пить. Текли часы. Солнце достигло зенита, а затем неспешно полетело вниз, словно бомба в замедленной съемке. Небо стало соборным куполом. Пала ночь. Он кружил под кружащими созвездиями. Настало утро, солнце палило, будто карая. Кожа на лице размякла. Вздулись волдыри, но он все плыл. К ночи жажда исчезла, желудок умолк, а сам он усох, точно экспонат в банке, одновременно грузный и невесомый. Боль отстала. Шло время. Солнце вставало и падало, вставало и падало. Одежда его истлела. Он плыл голый, как младенец.
