Читать «Соната единорогов» онлайн - страница 6

— Золото, — сказал он. — Вы хотите золота, мальчик? Папас покажет вам золото.

Под мышкой он нес деревянный ящик, длинный, мелкий, вроде тех, с какими ходят художники, и даже пятна и мазки краски виднелись на его боках. Когда Джон Папас поставил его на прилавок, Джой услышала как что-то звонко осыпается, соскальзывая внутри, и почувствовала, что дыхание обдирает ей горло. Джон Папас вставил ключ о двух бородках туда, где, казалось, не было никакой скважины. Замок, когда повернулся ключ, не издал ни звука. Джон Папас откинул крышку и Джой увидела, что ящик наполовину заполнен старыми монетами размером от десятицентовика до доллара. На некоторых различались узоры и рисунки, другие стерлись до гладкости стеклянного шарика, но все отливали грязноватым, желто-коричневым цветом, цветом латунных накладок ящика. От монет чуть веяло сыростью, хоть они и были совершенно сухи, попахивало землей.

— Драхмы, — сказал Джон Папас. — Гинеи, кроны, соверены, золотые пятидолларовики. Здесь есть дукаты и дублоны, как в книжках про пиратов, господи, даже муидоры. Давайте рог и мы квиты.

Из-под тугих, бледных губ его чуть видны были зубы.

Увидев, что Джой не сводит с него глаз, он сурово сказал:

— Не мои, Джозефина Ривера. Моего отца. И его отца, частично. Мы греки. А быть греком — значит не знать, когда тебе придется второпях уносить ноги. Купить паспорт, визу, подмазать капитана, полицейского, пограничника. Никто тебе не поможет, никогда и ни за что, только золото. Только золото, — он с силой встряхнул ящик и монеты тяжко зашипели одна на другую.

Индиго выгреб из ящика несколько монет, повертел на ладони, разглядывая с разных сторон. Джон Папас сказал:

— Отец отдал мне их, когда умирал. Я до сих пор ни одной не продал. Ни единой, греку они всегда могут понадобиться. Теперь, за этот рог, — все. Берите, мальчик! — и он с силой ткнул ящиком в лицо Индиго.

Юноша перевел взгляд с него на Джой, потом обратно. С небрежным любопытством глянул на монеты и Джой показалось, что начальная опасливость Индиго снова распахивает глубины его темно-синих глаз. Глядя в лицо Джой, он зачерпнул полную пригоршню монет, наморщил лоб.

— Берите, — нетерпеливо повторил Джон Папас. — Решайтесь, они все настоящие, у любого скупщика вы получите за них хорошие деньги, а у коллекционера так и еще побольше.

Он втиснул ящик в руки юноши и потянулся к серебристо-синему рогу.

— Нет, — резко сказал Индиго. — Нет, этого мало.

Неожиданно повернувшись, он вложил рог в руку Джой. На миг их пальцы соприкоснулись и Джой костями ощутила нежную, жаркую дрожь.

— Играй, — сказал Индиго. — Покажи ему, почему этого мало.

Рог пахнул далекими цветами. Едва он коснулся губ Джой, как обратился в одно целое с нею, они вместе ощущали и создавали музыку и никаких перегородок не было между ними. Она не сознавала даже, что дует в рог или что пытается слепить из звуков мелодию — музыка просто была с нею, и всегда была с нею, протанцовывая на своем пути сквозь Джой. «И что-то еще было со мной», что-то окружающее ее отовсюду, долгожданное и пугающее вместе, что-то, что она сразу увидела бы, если б открыла глаза. Но глаза закрылись, как только она заиграла, и Джой держала их закрытыми, потому что какую-то ее часть снедал слепой страх.