Читать «Правило четырех» онлайн - страница 183
Дастин Томасон
— Помнишь то стихотворение?
— Браунинга.
— Да. Какую строчку он процитировал?
— «Ты сделал то, о чем другие лишь мечтают. Мечтают? Тянутся к чему всю жизнь, в отчаянии. Стремятся и — бессильны то достичь».
— Почему Ричард выбрал именно это стихотворение?
— Потому что там был портрет дель Сарто.
Пол бьет кулаком по столу.
— Нет! Потому что мы с тобой сделали то, чего не сделали ни он, ни твой отец, ни Винсент. Мы совершили то, о чем он мечтал всю жизнь.
В глазах Пола отчаяние, которого я не видел с той поры, когда мы еще работали вместе, когда он еще, похоже, надеялся, что мы и дальше сможем быть единым организмом, единой мыслью. Тебе давно следовало раскусить этот орешек. Задачка не такая уж и трудная. Мы снова разгадываем загадку, пытаемся разобраться в том, какое значение вкладывал в свои слова человек, которого, как полагает Пол, мы должны знать и понимать одинаково. Но это не так. Я никогда не понимал Колонну или Кэрри так же хорошо, как он.
— О чем это вы? — спрашивает Джил.
Пол по-прежнему обращается только ко мне:
— Картины. Истории об Иосифе. Я же рассказывал тебе о них. Просто тогда мы не понимали, к чему клонит Ричард. «Израиль любил Иосифа более всех сыновей своих, потому что он был сын старости его, — и сделал ему разноцветную одежду».
Он смотрит на меня с надеждой, ожидая хоть какого-то сигнала, хоть намека на то, что я понял.
— Это подарок, — говорит наконец Пол. — Ричард считает, что сделал мне подарок.
— Подарок? — Джил недоверчиво смотрит на него. — Ты что, рехнулся? Какой еще подарок?
— Вот этот. — Пол разводит руками, включая в этот жест все. — То, что он сделал с Биллом. То, что сделал с Винсентом. Он отдает мне все, что я нашел в «Гипнеротомахии». — Он произносит это с жутким спокойствием, непоколебимой уверенностью, вокруг которой вращаются и страх, и гордость, и сожаление. — Тридцать лет назад его обокрал Винсент. Ричард решил, что не позволит ему сделать то же самое со мной.
— Кэрри обманул Стайна, — говорю я, понимая, что не должен позволить ему стать жертвой человека, играющего на слабостях сироты. — Он солгал Тафту. Он и тебя обманет.
Однако для Пола все сомнения уже позади. За недоверием и ужасом в его голосе ощущается нечто напоминающее благодарность. Мы словно стоим в другой, снятой внаем, комнате со взятыми на время картинами, словно присутствуем на еще одной выставке, выставке в музее отцовства, построенном Кэрри для сына, которого у него никогда не было, и жесты в музее столь величественны, что мотивы уже не важны. В этот миг я вдруг осознаю, что мы с Полом не братья и что веры у нас различны.
Джил встает между нами и начинает что-то говорить, пытаясь вернуть нас к вещам более прозаическим, но в этот момент из коридора доносится звук шагов. Мы, все трое, умолкаем.
— Что еще за чертовщина? — бормочет Джил.
— Пол, — слышится из-за двери голос Кэрри.
Я замираю.
— Ричард.
Пол подходит к двери и, прежде чем мы успеваем остановить его, открывает задвижку.
— Убирайтесь отсюда! — говорит Джил.
Но Пол уже открыл дверь.
На пороге стоит Ричард Кэрри. На нем тот же, что и вчера, черный костюм. Глаза дикие, испуганные.