Читать «Правило четырех» онлайн - страница 168

Оказывается, обремененный сотней дел, он все же выкроил время, чтобы взять один из моих костюмов, съездить в магазин проката и подобрать смокинг по размеру.

— Отец считает, что мне надо немного отдохнуть, — говорит Джил, отвечая на мой последний вопрос. — Прокатиться в Европу. Съездить в Южную Америку.

Немного непривычно и странно вспоминать того, кого давно знаешь. Совсем не то, что испытываешь, когда возвращаешься в дом, где вырос, и замечаешь, что все осталось почти неизменным: стены, двери, окна — те же, какими ты запомнил их с первого раза. Ощущение ближе к тому, которое появляется, когда видишь мать или сестру, которые, с одной стороны, вроде бы достигли возраста, когда люди словно и не меняются, а с другой — еще достаточно молоды, чтобы не казаться состарившимися; глядя на них, вдруг впервые понимаешь, какими красивыми они показались бы тебе, если бы ты их не знал, какими эти женщины представлялись твоим отцу и зятю в те времена, когда они оценивали их по самым строгим меркам, но почти не знали.

— Честно? Я еще не решил. Не уверен, что могу рассчитывать на отцовский совет. «Сааб», например, был его идеей, а вышло не очень хорошо. Он просто подумал о том, что хотел иметь, когда был в моем возрасте. Иногда он даже разговаривает со мной так, словно я кто-то другой.

Джил прав. Он уже не тот первокурсник, который повесил свои брюки на колокольне в Нассау-Холле. Нынешний Джил более осторожен, более предусмотрителен. Глядя на него, видишь умудренного опытом, знающего себе цену молодого человека. Прирожденная властность проступает более отчетливо и в речи, и в движениях — это качество культивируют в «Плюще». Одежда, которую он носит, стала более спокойных, приглушенных тонов; волосы, всегда бывшие достаточно длинными, чтобы привлекать внимание, всегда вымыты и аккуратно причесаны. За этим стоит целая наука, потому что я никогда не замечал, чтобы он их подстригал. Джил набрал немного веса, что только добавило ему элегантности с намеком на степенность, а милые вещицы, привезенные из Экзетера — перстень на розовом пальце и серьга в ухе, — незаметно исчезли сами собой.

— Подожду до последнего и решу уже после выпуска. Может быть, стану архитектором. Или займусь парусным спортом.

Он переодевается, снимает передо мной свои шерстяные брюки, даже не догадываясь, что делает это перед чужаком, перед тем вариантом меня, который ему абсолютно незнаком. Наверное, я чужой и самому себе, потому что так и не смог рассмотреть человека, которого всю ночь прождала Кэти. Во всем этом есть какая-то загадка, парадокс. Лягушки, колодцы и занимательный случай с Томом Салливаном, посмотревшим в зеркало и увидевшим прошлое.

— Парень заходит в бар. Совершенно голый. На голове у него сидит гусь. Бармен смотрит на него и говорит: «Что-то ты, Карл, сегодня не такой, как всегда». Гусь качает головой и отвечает: «Гарри, не буду далее рассказывать — ты все равно не поверишь».