Читать «Покаянные сны Михаила Афанасьевича» онлайн - страница 146

Я направлялся к своей комнате, как вдруг из темноты прихожей передо мной явился… призрак. Собственно говоря, видна была только голова. Длинные волосы, расчесанные на пробор. Узкие, презрительно сложенные губы. Немигающий, направленный строго на меня взгляд. И борода… примерно такая же, как у богатого купца, а не лопатой, как у дворника. А посреди обветренного, морщинистого лица – попорченный оспой впечатляющих размеров нос и чувственные ноздри, которые раздувались при каждом вдохе. В моем мозгу никак не укладывалось, что передо мной живой, плоть от плоти человек, а не оптический обман. Казалось, это тень, возникшая в неверном свете уходящего дня, который догорал там, в конце длинного сумеречного коридора.

Я вздрогнул и почему-то сказал:

– Ах!

Призрак вышел из темноты и криво усмехнулся:

– Живой, живой я! Что мне сделается?

Тут только я его узнал.

– Господи! Неужто сам Распутин?

– Я самый и есть, а ты кто будешь? – И, видя мое смущение, поторопил: – Ну, что надо-то? Ты не стесняйся, говори.

– Да нет… Да вроде бы ничего…

– Так кто таков? – снова спросил он.

– Писатель…

Распутин сел на край стоящего в прихожей сундука и тяжело вздохнул:

– Ох, не люблю я энтих писак. Все они врут. И про Христа врут, и про меня, – и потянул меня за рукав фуфайки. – Да ты садись, в ногах-то правды нету.

– И кто ж это про Христа наврал? – спросил я, присев рядом с Распутиным.

– Да тут гугнявец один такого понаписал… Вот под трамвай бы его, тады и будет знать, как над людями издеваться! – Распутин смачно выругался. – А потому что от беса все у него, от нечистой силы! Как смел такое написать! Да нешто он не православный?

– Я уж не знаю, чем он вам не угодил…

– Да как же, сам взгляни. – Распутин достал из кармана шубы небольшую, свернутую трубкой книгу и, потрясая ею в воздухе, заорал: – Да за такое я б ему яйца оторвал!

Где-то вдалеке хлопнула дверь, сонный голос попросил, чтоб не мешали спать, и все умолкло.

Я глянул на обложку. Там словно бы из небесной глубины, из бесконечного звездного пространства выглядывала личность очень странного, но чем-то знакомого мне господина. Изрядно исхудавшее, до блеска выбритое лицо, прилизанные волосы с идеально сделанным пробором и, самое главное, монокль в одном глазу… Батюшки! Да это же я сам! От неожиданности у меня задергались ноги, я даже подскочил на сундуке. Такую же точно фотографию, помнится, я отдал Полю. Выходит, что же, издали в Париже мой роман? Но как же так? И отчего я сам об этом ничего не знаю?

– Что, и тебя достало? – посочувствовал Распутин. – Да я вот тоже, как это прочитал… ты не поверишь, ну до чего же стало худо!

Достав из-за пазухи початую бутылку шустовского коньяка, Распутин сделал глоток, что-нибудь на полтора стакана, и протянул оставшееся мне: