Читать «Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках» онлайн - страница 9

С Армянского сворачиваем в Сверчков переулок, ранее называвшийся Малый Успенский по храму Успения на Покровке, впоследствии уничтоженному. Этот храм был выстроен в конце XVII века зодчим Петром Потаповым (соседний переулок назван в его честь) на деньги купца Ивана Матвеевича Сверчкова, жившего рядом. Церковь эта в нарышкинском стиле восхищала Бартоломео Растрелли и Василия Баженова. Даже Наполеон приказал выставить около неё охрану, чтобы спасти от разграбления. А в середине 1930-х её варварски разрушили под предлогом расширения тротуара. Теперь на её месте пустырь.

Палаты Сверчковых сохранились, причём стоят они на ещё более раннем — лет на сто — фундаменте. Это ярко-красный двухэтажный дом. В уже несуществующей церкви был похоронен весь их род. Род Сверчковых то ли прервался, то ли они обеднели, но в 1705 году палаты перешли к стольнику Алмазову. Затем они несколько раз меняли хозяев, среди которых были даже кондитеры Абрикосовы (другой их особняк — напротив под номером 5), теперь здесь Дом народного творчества.

Дом № 3 в Сверчковом переулке в 1862 году купил купец-старообрядец, меценат Козьма Терентьевич Солдатёнков для своей гражданской жены, француженки Клемансо Дебуи.

Козьма Терентьевич Солдатёнков (1818–1901), купец первой гильдии, потомственный почётный гражданин, академик петербургской Академии художеств, коммерции советник, был вторым сыном зажиточного купца-старообрядца из Рогожской общины (где мы непременно побываем). Терентий Солдатёнков воспитывал сыновей в строгости, в благочестии, учил азам предпринимательства и торговли, а вот о просвещении почти не заботился: никаких иностранных языков Козьма Терентьевич не выучил и даже русской грамоте был обучен не лучшим образом. Однако это не помешало ему всю жизнь тянуться к прекрасному и войти в историю как меценат и покровитель искусств.

Достигнув совершеннолетия, Козьма получил от отца стартовый капитал и сумел его приумножить. Спустя несколько лет, посчитав, что заработал достаточно и имеет право на отпуск, Козьма Терентьевич отправился за границу и в этом путешествии свёл знакомство с Николаем Петровичем Боткиным, сыном известного чайного магната. В отличие от Солдатёнковых, дети Боткиных получили прекрасное образование; и Николай Петрович мог считаться экспертом в области изящных искусств. Он уже неоднократно бывал за границей и с радостью принялся приобщать неискушённого нового знакомого ко всем радостям жизни. К его чести надо сказать, что радости эти были не только того свойства, что первыми приходят на ум, но и вполне утончённые: Боткин познакомил Солдатёнкова со многими русскими художниками, жившими и работавшими во Франции и Италии, и научил отличать хорошую живопись. Солдатёнков оказался понятливым учеником и охотно принялся собирать свою коллекцию картин, покупая произведения Брюллова, Иванова, Перова, Федотова, Левитана, Тропинина… Особую часть собрания составляли древние иконы. Принялся он и за книги, причём увлёкся серьёзной литературой, собрал обширную библиотеку и даже основал собственное издательство. В частности, «Отцы и дети» Тургенева впервые были изданы именно Солдатёнковым.