Читать «С Ермаком на Сибирь (сборник)» онлайн - страница 70
Петр Николаевич Краснов
– Ну, похвались, похвались… Скиньте ковры, подавай коней на посмотр!
Теснее обступили казаки круг, где татары водили, показывая Ермаку, лошадей. Они останавливались поочереди против Ермака, и Слепый докладывал Ермаку о породе и достоинствах коня.
– Мунгал – конь бел без единой отметины, – говорил он, когда против Ермака установили широкого серого [48] коня. – Ты погляди, атаман, – копыт у него какой, розовый совсем. Крепче сердолика камня. Нога короткая, широкой кости сбоку, а спереди тонкая. Спина с изгорбиной, а круп – хоть спать ложись. Семь лет коню, а побежка такая, что ни одна лошадь его обогнать не может.
– Наденьте на Мунгала голубую в серебре узду – так и подведете его царю. Давай следующего.
Татарин подвел к Ермаку прекрасного солового коня. На солнце он казался золотисто-розовым. Нижняя челка, грива и хвост были белые. Размытый, разобранный руками и расчесанный навес [49] сверкал на солнце. Конь не стоял и играл на месте. По спине и по крупу протянулся темный ремень. Три ноги были по щетку белые, четвертая – правая передняя черная. Прекрасные большие глаза косили на Ермака. Кругом зачмокали от восторга татары.
– Це… це… це… вот лошадь… ай-да лошадь!..
Казаки качали головами.
– Красота неписаная!
– Божие творение.
– Такому коню цены не сложить.
Дрожащим от радостного волнения, что так всем понравилась лошадь, докладывал Ермаку Слепый.
– Алтын – по-нашему Червончик… Эта масть, атаман, почитается у татар священной. Царская это масть. И такой конь – счастье приносит.
– Наденьте на него зеленую узду в золоте.
И как надели, еще больше залюбовались лошадью казаки.
– Дозволь, атаман, провести.
– А ну, проведи… Рыской.
– Не идет, а играет.
– Хозяина веселить.
– Сигает-то как!.. Ах ты…
– Да, только царю на ней и ездить.
– У кого другого такого коня увидал бы – ей-богу украл бы… Даже у тебя, атаман, – пошутил есаул Мещеряк.
– Сказано в писании: не завидуй, – усмехнулся Ермак.
– Про коня, атаман, в писании ничего не сказано. Там писано – ни вола его, ни осла его… Мне волов и ослов – без надобности.
– Ни всего, елико суть у ближнего твоего, – внушительно сказал атаман. – Давай дальше. Замерзнешь тут с вами. Мороз-то какой лютый!
На смену соловому стал светло-рыжий коренастый красавец…
* * *
После выводки Ермак с Иваном Кольцо и Федей вернулись в избу.
– Замерз! – сказал Ермак Феде. – Кусает сибирский мороз-то!..
Он скинул с лавки большой воловьей кожи кубический цибик.
– Ты мне сказывал – невеста у тебя в Москве есть.
– Есть и невеста, – ответил, краснея, Федя.
– Любишь?
Федя совсем спекся.
– Люблю, – чуть слышно сказал он.
– Ну сыпь сюда ей подарки от меня. Скажи – посаженым отцом твоим Ермак – донской атаман. Да кликни-ка, брат, Восяя.
Восяй, седой, от заиндевевшей на морозе шерсти, радостно оживленный, вбежал в избу. Будто спрашивал он: «ну что еще надо от Восяя? На что Восяй понадобился?»
– Ишь ты какой! Что бобер камчатский седой, – показал на собаку Иван Кольцо.