Читать «С Ермаком на Сибирь (сборник)» онлайн - страница 125

XIX

Прошло завтра, день, назначенный для дневки, наступило послезавтра, дни шли за днями, а кольджатские гости не уезжали. То не были готовы вьюки, то надо было подлечить натертую седлом спину лошади Васеньки, то был понедельник, тяжелый день. Васенька никак не мог раскачаться в путь-дорогу, и ни для кого не было тайной, что он серьезно увлекся Фанни.

Иван Павлович хмурился и молчал. Гараська за обедом, когда подвыпьет, открыто протестовал:

– Кабы я знал, Василек, за каким ты зверем охотиться собираешься в горах, разве же я поехал бы с тобою? Э-эх! Горе-охотники!

– Молчи, Гараська, пьяная морда. Не твое дело! Получай свое и молчи. Твой день настанет. Поедем.

– Обожжет тебе, брат Василек, крылья жар-птица, никуда ты не поедешь. Выпил бы хотя что ли для храбрости, а то и пьешь нынче не по-походному.

И правда, Васенька пил мало. Он держался изысканным кавалером и ухаживал за Фанни. По утрам долгие прогулки верхом с Фанни в сопровождении Идриса и Царанки. Фанни то на Аксае, то на Пегасе, изящная, ловкая, смелая, природная наездница, Васенька на небольшой покорной сытенькой киргизской лошадке, на которой неловко и неуверенно сидел в своем костюме путешественника. Перед обедом Васенька купался и делал гимнастику, после обеда отдыхал. А вечером раскладывали карту и, склонившись над ней, чуть не стукаясь головами, Васенька и Фанни мечтали о путешествии в Индию, намечали пути. Васенька попыхивал из английской трубки вонючим английским табаком, а в углу на софе сидели хмурый Иван Павлович и полупьяный Гараська.

Васенька, по требованию Фанни, не любившей своего полного имени, называл ее «Фанни».

– Вот видите, Фанни, один хребет и громадная впадина, тут Аксу и Турфан – жара здесь, по описаниям, страшенная, – говорил Васенька, попыхивая трубкой, сипевшей у него во рту. В этом он видел особенный английский шик и этим, казалось, чаровал Фанни. – Потом опять горы… неизвестные, дикие племена… тут Ангора, тут нога европейца не была, и северный склон Гималаев.

– И все ты врешь, Василек, – хрипел вполголоса пьяный Гараська.

– Смотрите дальше, Фанни. Вот знаменитый Дарджилинг, и от него железная дорога на Калькутту. Не может быть, чтобы тут не было прохода. Ну, хотя козьей тропы какой-нибудь.

– О, конечно, перейдем, – с разгоравшимися глазами сказала Фанни.

– Смотри, брат Иван, Гималаи перепер. А, каков враль, – вставил Гараська.

– И подумайте, после всех этих трудов и лишений, после путешествия по диким горам и пустыням, после тишины ледников мы в шумной Калькутте. Оттуда на Бенарес и Агру, потом на Бомбей и через Европу в Москву… А, что вы скажете?!

– Ну еще бы, Василий Иванович. Ведь это то, о чем я мечтала. Быть в Индии! Попасть в Индию столь необычным путем.

– Итак, вы едете, вы решились? – спросил Васенька.

– Ну конечно, еду. Вот это будет настоящее приключение.

– Чем-то оно кончится, – прохрипел Гараська. Иван Павлович встал и, выйдя на двор, начал ходить и думать свои думы.

«И что она нашла в этой парикмахерской кукле, в этом болване с лицом вербного херувима! Дурак, пошляк и, наверно, обольститель девушек… Мерзавец. Надо запретить ей ехать, вот и все. А по какому праву? По праву дяди! Ха-ха! Он сам не признал своего родства, так какой же может быть теперь разговор. Ишь какой попечительный дядюшка выискался!»