Читать «Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде» онлайн - страница 6

– Понимаю, ваше сиятельство…

– Ну вот, приезжают в пребольшое здание – подъезд неописанный, коридоры до бесконечности, а комнаты одна в одну, и, наконец, в самом главном зале разные огромадные бюстры, и посредине под Балдахином стоит Аболон полведерский.

– Аполлон Бельведерский наверное, – отметился эрудированностью граф. – Эти казаки всегда слушают брюхом а не ухом.

– Вероятно он. Ну конечно государь оглядывается на Платова: очень ли он удивлен и на что смотрит; а тот идет глаза опустивши, как будто ничего не видит, – только из усов кольца вьет. Англичане сразу стали показывать разные удивления и пояснять, что к чему у них приноровлено для военных обстоятельств: буреметры морские, мерблюзьи мантоны пеших полков, а для конницы смолевые непромокабли. В общем язык сломаешь. Государь на все это радуется, все кажется ему очень хорошо, а Платов держит свою ажидацию, что для него все ничего не значит.

– Да, мы и в дождь не взирая! В атаку шли в штыки, грудью поднимались все как один, – поддержал граф на этот раз казачьего атамана.

– Государь конечно и говорит – дескать как это возможно, отчего в тебе такое бесчувствие? Неужто тебе здесь ничто не удивительно? А Платов отвечает: – Мне здесь то одно удивительно, что мои донцы-молодцы без всего этого воевали и дванадесять язык прогнали.

– Солдатская косточка, прямой как шашка, – сочувственно отозвался граф Г. на эту реплику. – Разве так можно с самим государем беседы разговаривать?

– И не говори, дружок, казаки народ простой – кизляркой нальются, в бурку усы спрячут и на боковую – думают что утро вечера мудренее. Но я продолжаю, с твоего милостивого позволения. Англичане сейчас же подвели государя к Аполлону и берут у того из одной руки Мортимерово ружье, а из другой пистолю.

– Да у нас таких ружей в Царском Селе как грязи, навалом, – пояснил граф по ходу рассказа. – Чему ж тут удивляться?

– Так государь на ружье и посмотрел спокойно, а вот про пистолю ему говорят что это дескать пистоля неизвестного, неподражаемого мастерства – ее мол ихний адмирал у разбойничьего атамана из-за пояса выдернул. Платов на эти слова в ту же минуту опустил правую руку в свои большие шаровары и тащит оттуда ружейную отвертку. Англичане говорят: «Это не отворяется», а он, внимания не обращая, ну замок ковырять. Повернул раз, повернул два – замок и вынулся. Платов показывает государю собачку, а там на самом сугибе сделана русская надпись: «Иван Москвин во граде Туле».

Граф Г. сочувственно покивал головой, не понимая к чему ведется все это повествование, а Александр Борисович притомившись от долгого рассказа чуть было не задремал, так что пришлось даже громко хлопнуть в ладоши дабы его сиятельство от сна разбудить.

– О чем бишь я? А, ну да… Англичане признались что маху дали, а государь Платову грустно говорит, что дескать зачем их очень сконфузил, и ему их теперь очень жалко. Да впрочем Платов и не взял в толк через что это государь огорчился.