Читать «Кому выгодны мировые войны?» онлайн - страница 62

«Некоторое время назад мне довелось рвать жилы в одном отдельно стоящем цехе, расположенном минутах в пятнадцати езды от основного завода, завода-гиганта. На гиганте пахало около сотни трудящихся. Там же базировался административно-надзирательский костяк, то есть прорва огромных, больших, средних и малых начальников». У этого «завода-гиганта» « снабжение идеальное, кадры надрючены до совершенства, технология отлажена еще в период между турецким и английским игом и с тех пор не менялась, продукцию хватают даже в Монголии вследствие ее редкостно низкой цены, а низкая цена вытекает сами понимаете из чего…». Набравшись опыта, он так суммировал свои наблюдения.

«Ко многим определениям, данным Израилю пишущим и непишущим людом, я бы добавил и такое: это СТРАНА ПРОВЕРЯЛЬЩИКОВ. Ани эвдок (я проверю)! – это почти стопроцентно ожидаемая и сбывающаяся реакция нормального израильтянина на любое предложение, сообщение, а уж тем более – просьбу. Что же касается так называемой производственной сферы, то здесь контроль есть основное и единственное содержание труда непроизводственного персонала.

Чем, например, можно объяснить тот поразительный факт, что израильские предприниматели явно во вред своему карману держат такую армию капо (так называли вербуемых из самих заключенных надзирателей в немецких концлагерях. – Ю.М. ) , которая сопоставима, а иногда и превышает по численности количество подлежащих надзору з/к (заключенных. – Ю.М. ) . Во вред собственному карману – это в Израиле не шутка, это явление абсолютно невероятное. Но – очевидное. При том, что истинным солнцем страны является не жгучее небесное светило, а – ШЕКЕЛЬ.

По-моему, объяснить это можно только таким качеством, как тотальная недоверчивость. Если все врут всем, врут привычно и беззастенчиво, врут по большому и по маленькому, если ложью пропитаны все сферы жизни, от быта до политики, если, наконец, вранье есть норма, а правда – редкая диковина, экзотика , то оружие одно: не верить. Никому и никогда. Не верить и проверять. Но и проверяльщиков надо проверять. И проверяльщиков проверяльщиков».

Томашпольский дает и еще одно очень ценное наблюдение и даже иллюстрирует его таблицей сравнения с СССР. В СССР различного рода «сидельщики» в конторах – чиновники – не пользовались большим уважением и их должности не считались престижными, а в Израиле этих должностей жаждут, на них устраиваются «по блату», их обладателям дружно завидуют. Общественное мнение жаждет именно такой работы. Пример вожделенной израильского общества должности Томашпольский, может и с излишней злобой, описывает.

«Этому Шмулику чуть больше двадцати. До багрута (аттестат зрелости) он не дотянул вследствие необузданной тяги к познанию женской анатомии. Имея суперблат, Шмулик мог бы вообще не посещать школу и переходить из класса в класс «за так». Но он как раз посещал, вот в чем дело. А, посещая, – задирал юбки учительницам. Или пробовал сдернуть с них штаны. Что же до учителей мужского пола, то с них он ничего не сдергивал, а просто говорил им всем, что они хара (говно). Ясно, что даже суперблат не удержал Шмулика в седле до 12-го класса.