Читать «Царство божие внутри нас» онлайн - страница 23

Если человек хочет предаться молитве, то прежде должен увести самую глубину своей души от всяческой мирской суеты и рассеяния внешними вещами, сущностями и страстями, занимавшими его, и всецело погрузиться вглубь, прося милостей Божьих, которые для него — хлеб любви и жизни, и должен постучать в Отцовское сердце. Ибо имей он даже всяческие яства и все блага мира, без хлеба любви — не будет в них толку.

А еще человек должен просить, чтобы Бог дал ему разумение просить о том, что Ему, Богу, более всего угодно, и что человеку будет более всего на пользу. И что придет к нему после того — принимать он должен с благодарностью как данное Богом.

И, наконец, должно разуметь, как именно нужно обращаться с просьбой к Богу. Многие не умеют молиться внутренне, в духе, а творят молитву словесную. Тогда пусть хотя бы творят с такой любовью и преданностью, на какую только способны, раскрывая свое сердце и моля Бога, чтобы он дал им через Христа Самого Себя. И если найдут они способ, который больше всего поможет им совершенно предаться Богу, и если Бог откроется им, то и должны они всегда держаться этого способа. Ибо в том и состоит искание, чтобы искать воли Божьей, которая всегда есть лучшее для человека, и настойчиво стучаться; кто стучится, тому отворят.

Ибо много более, чем любящий отец даст своим детям, — все, о чем бы они ни попросили, — Бог подаст тем, кто Его просит, и это наилучшие дары.

Кто-нибудь может возразить и сказать: если Бог столь добр и милостив и даст сверх всякой меры и даже более того, то как случается, что иной просит всю свою жизнь, а не получает даже хлеба насущного?

На это я отвечу, — что это вина не Бога, по людей: их сердца и души, их любовь и мысли устремлены не к Богу и глухи к Его сущности и к Его дарам, но охвачены чуждой любовью — к живым ли, к мертвым ли, к собственному ли Я и к тому, чем они владеют или хотели бы обладать. Эта алчность так заполоняет душу, что божественная любовь не может в пес проникнуть.

Итак, посмотрим и на то, с чем мы общаемся, что нами движет, на что направлены наши мысли и наша любовь. Ибо чтобы заполнила нас божественная любовь и благодать, надобно изгнать всякую любовь ко всему, что не есть Бог.

Об этом говорит Августин: «Излейся — и наполнишься». Но эти люди не хотят изливаться и отказываться; их сердце обращено к миру и преисполнено им, а душа, наполнена тысячью вещей, и потому не дается им божественный хлеб. В этом не Бог виноват, а они сами.

Вместо хлеба находят они камни, ибо сердце у них окаменело, сделалось жестким и холодным, и погас в нем огонь молитвы, любви и преданности. Хоть и читают, и молятся они усердно, но не чувствуют ничего — мысли их не устремлены на это, они не жаждут этого, как истомившиеся в пустыне жаждут воды; и потому не открывается им источник...

И подумав, что помолились довольно, они идут спать и наутро снова начинают возносить свои  молитвы и думают, что и этого довольно. При этом душа их тверда, как мельничный жернов, так что не может ни согнуться, ни сломаться.

Берегись, чтоб и твоя душа не стала столь же застывшей и окаменевшей! И не старайся изменить таких людей, они лишь побьют тебя камнями. Но остерегайся и того, чтобы ты сам в ответ не стал бросать камни и не ожесточился, осуждая их; вместо того обращай свои  уста и сердце к Богу.