Читать «Последнее японское предупреждение» онлайн - страница 5

Так часто, как позволяли дела, к этой парочке присоединялся второй папин друг дядя Моня, старый адвокат, занимавшийся всеми отцовскими делами. В определенных кругах эта троица носила малопочтительное прозвище «Три поросенка», но они не особенно реагировали и только отшучивались – мол, все бы ничего, и внешне подходят – невысокие, с явными брюшками, да вот беда – двое из них на дух не переносили свинину по причине своего еврейства. Надо признать, триумвират двух евреев и грузина вызывал у всех неподдельное удивление, однако папа, дядя Моня и Бесо столько прошли вместе и столько отсидели на троих, что уже по праву считали себя родственниками, а детей не делили на своих и чужих. И моя Соня, как самая младшая из третьего поколения, была всеобщей любимицей, что нас с Акелой иногда возмущало. Порой, набедокурив, Сонька признавалась в содеянном не мне или отцу, а деду или кому-то из его друзей, и потом нам стоило огромных трудов применить какие-то воспитательные меры. Признаться, в детстве я иногда делала то же самое – чуть что, неслась к дяде Моне или к Бесо за помощью, и те частенько прикрывали от родительского гнева. Так что в этом Соня пошла в меня…

Дочь убежала, потряхивая тугими косичками, и я получила возможность заняться собой. С некоторых пор отросшие волосы доставляли мне определенные неудобства по утрам – ну, кому охота каждый день справляться с непокорной кудрявой шевелюрой, стараясь привести ее в опрятный и строгий вид?! Но муж категорически заявил, что больше не желает никаких стрижек – насмотрелся на меня, обритую наголо, и пришлось подчиниться. В конце концов, всегда можно сделать над собой усилие и доставить человеку радость, раз уж ему так хочется, чтобы у меня были длинные волосы. Разумеется, отращивать косу я не стала, сделала удлиненную стрижку чуть ниже плеч и, когда бывала в настроении, подолгу возилась, выпрямляя буйные кудри при помощи утюжка. Если же делать это было некогда или просто лень, то вопрос решался при помощи шпилек.

Закончив возиться с пучком, я подошла к шкафу, отодвинула в сторону зеркальную створку на рельсе и задумалась. Работа не позволяла ходить в джинсах или тем более кожаных брюках, как привыкла, потому каждое утро я изводила себя выбором очередного платья или юбки с блузкой. Будь моя воля – я ни за что на свете не покупала бы все это тряпье, обходясь несколькими парами брюк и водолазками. Но увы…

Справившись и с этим, я оглядела себя в зеркале и осталась вполне довольна – молодая женщина в строгом костюме, не пацанка, какой обычно меня видели в поселке по выходным.

В душе шумно плескался муж, вернувшийся с пробежки и проделавший обязательный комплекс упражнений с шестом во дворе перед гаражом. Шест-бо Акела использовал для тренировок каждое утро, а в выходные к нему добавлялся еще и японский боевой веер-тэссен, и это зрелище я старалась не пропускать, усаживалась на подоконник и завороженно наблюдала за плавными, почти танцевальными движениями мужа. В такие моменты Акела был прекрасен, как настоящий древний воин, и у меня всякий раз щемило сердце – неужели со мной рядом такой мужчина? Неужели я могу прикасаться к нему, обнимать, целовать? Неужели это меня он носит на руках и ласкает ночами? Неужели он – мой? Он – живое воплощение всего, о чем только может мечтать женщина? Да, возможно, я идеализировала мужа, приписывая ему какие-то совсем уж сказочные качества, но мне так совершенно не казалось. Я любила его, и даже изуродованное ожогами и шрамами лицо и отсутствие глаза не делали Акелу менее привлекательным для меня.