Читать «История моей юности» онлайн - страница 20

Игрушка эта мне очень понравилась, но я сделал вид, что совершенно равнодушен к ней. Я поставил пароход на комод и при людях не только к нему не притрагивался, но даже не смотрел в его сторону. Но стоило только мне остаться в комнате одному, как я тотчас же бросался к новой игрушке и с наслаждением предавался игре с ней.

Однажды я так заигрался, что забыл обо всем на свете… Я заводил пароход и пускал его по полу. Погромыхивая колесиками, он плавно кружил по комнате, а я бегал за ним и кричал:

— Ту-ту!.. Ту-ту!..

— Ах ты, карапуз! — весело захохотал дядя, неожиданно появляясь в комнате. — Попался!.. Вот ты какой, оказывается. Обманывал меня. Пароходик-то все-таки тебе нравится, да?.. Нравится ведь?.. Ну, что же молчишь?..

Опустив глаза, я, красный от смущения, молчал.

Дядя сел на стул и притянул меня к себе.

— А ну, иди-ка сюда. Ты уже стал большой, давай с тобой поговорим по-серьезному. Ты меня должен понять.

Я молчал, понурив голову.

— Подними голову, — взял меня за подбородок дядя. — Смотри мне в глаза. Ну!..

Я взглянул на него, а потом опять опустил глаза.

— Нет! — сказал дядя. — Так не годится!.. Нам с тобой надо объясниться. Ты за что на меня обиделся?

Я молчал.

— Ну?

— За то, — прошептал я, — что ты не заступился за Колю и его мать… Ведь Коля не виноват, — заговорил я громко. — Мы сами послали его за платком. Коля не хотел брать из сундука платок, а Кодька велел, потому что он капитан. А ведь Кодька-то какой! Попробуй не послушайся его — морду набьет…

Дядя захохотал.

— Правильно. Приказы капитана надо выполнять… Но не всегда… Если капитан ваш что-то нехорошее приказывает, можно его приказ и не выполнять… А что касается «морду набьет», так ведь вас много, а он один. Одного вы его всегда одолеете. Глупыш.

Дядя приласкал меня, а потом серьезно сказал:

— Слушай меня, родной. Я не стал ничего говорить атаману потому, что не хотел вмешиваться. Если бы я стал защищать Колю и его мать, то атаман и мне мог бы сделать неприятность. А сейчас это может повредить моей службе. Мое начальство и так считает, что я революционно настроен… Понял ты меня?

— Понял, — кивнул я.

Мы помирились.

В это мгновение в комнату вошла Людмила.

— Пожалуйте, Никодим Дмитриевич, обедать, — сказала она.

* * *

Вначале дядя Никодим у нас скучал. Он писал кому-то письма, читал книги, гулял со мной по станице. Отношения с Людмилой у него были суховатые, деловые. Но постепенно он к ней привык.

До дядиного приезда мы питались очень плохо, жили впроголодь. Людмила варила нам жиденький суп или постный борщ, а на второе — неизменный картофель в мундире с огурцами или пшенную кашу с кислым молоком.

Целыми днями лежала Людмила на кровати, неряшливая, нечесанная, читала книги.

С приездом же дяди все, как по волшебству, изменилось. В доме все сияло. Да и сама Людмила стала неузнаваемой. Она опрятно одевалась, даже подкрашивалась и пудрилась.

Мурлыча песенки, она не отходила от жарко пылавшей печки, готовила разнообразные кушанья. Теперь к обеду у нас бывали вкусные ароматные борщи, жаркое с подливами, блинчики, вареники в сметане, сладкие кисели и компоты… Когда хотела, Людмила умела готовить. Конечно, большую роль тут играли дядины деньги — он давал ей на продукты. Людмила старалась угодить ему.