Читать «Сирень под пеплом» онлайн - страница 30

- Хоп-па! Хоп-па! - выкидывает замысловатые, как ему кажется, коленца Колян. Утомлённый победой Халим делает ученически-старательные "па". Сашок трясётся в беззвучном смехе, а Шоха, прислонившись к дощатому строению, со сложенными на груди руками, удовлетворённо улыбаясь, взирает на плоды общих усилий. В этом что-то есть! Гуляй, рванина, от рубля и выше!.. И темь теплом природы летней дышит, и вензель пишет шалая нога, и жизнь-пустышка вновь не дорога, хоть в страсти танца чуешь суррогат, но главное теперь - не душу слышать, а вписываться в музыкальный ряд, а ритмы танца тишину теснят, вот первые фигуры невпопад, вот пробил поры кожи первый пот, вот жажда сушит непослушный рот, вот музыки уже невпроворот, и вот она, разгваздывая тишь, ползёт на шифер недалёких крыш, устав об стены биться головой, пой, как сирена сладостная, пой!.. И упускают други тот момент, когда вдруг освещается брезент веранды, что пристроена к торцу барака, и какому-то отцу, хранящему покой своих детей, приходится, ругнувшись без затей, упомянув про "бога душу мать", восстав с постели, тапочки искать, вытягивать рубашки рукава, выплёвывая мутные слова, чесать затылок, ото сна зверея, и, увидав бутылок батарею, натужно и недужно вспоминать, что загнало его в такую рань в кровать. Ну да, конечно, сына обмывали. Ему уж три, что знает он едва ли. Пришёл и тесть - тут муж плюёт со зла - "любимый внук!" - пришлось поить козла. Ну выдал кое-что, да что ж такого! Жена опять разнылась, как корова. Мои дела, и выпивка моя, а ты молчи, на то ты и жена. Ну вот смотри, опять ворчит она:

- Куда ты, Мухаммед, они ж с ножами!..

- Молчи давай, - куда девал пижаму? А, вот она, - на то ты и жена! - И вот уже, пристроившись к порогу, в пижамные штаны вдевает ногу, чтобы идти туда, где лжёт гульба, что вновь в твоих руках твоя судьба. Там топчутся в поту в слепом азарте, ещё не зная, что они на старте дорог, которых разум не предрёк, все пятеро. Ещё им невдомёк...

- Козлы! Чо, места не нашли? - Мухаммед стоит за оградой, держась за два железных её рога. - Ну чо, в минтовку сдать вас на пятнашку?

- Да это ж Муха! Халим, прими братана.

- Братан, мы тут гуляем... - и расслабленный танцем Халим, обуянный приливом чувственной близости ко всему человечеству, подходит с этой стороны ограды к дальнему родственнику. - Как Валюха, как дети?

- Каком кверху! Козлы...

- А за козла , Муха, отвечать надо, - подскакивает Колян, - понял?

- Ты меня на "понял" не бери, шмакадявка! Понял? - и Муха направляется вдоль плетня к распахнутой металлической калитке. - Счас поймёшь.

Улыбка Халима, продолжающего стоять у изгороди, становится пустой. Сашок поудобнее пристраивает выпуклости спины к плоскости будки, из которой продолжают пучиться звуки. Скрещивая руки на груди, он видит, как Воха стоит посреди танцплощадки, как Колян не в такт музыке прыгает кузнечиком, а Шоха идёт встречать гостя:

- Няхили, Муха? - он нацеливает раскрытую дугою руку на белеющую рубахой грудь надвигающегося приятеля, но тот с ходу отбрасывает её, стремясь к объекту раздражения и этим разворачивая Шоху вокруг своей оси. Шоха сзади хватает его за предплечье. - Хорош, Муха, заводиться!..