Читать «Книга Легиона» онлайн - страница 59

Марго согласно кивнула, хотя уже начала дуреть от многословия и беспричинной нервозности рассказчицы.

— Понимаете, Советская власть брала на себя все. Поэтов и художников, я имею в виду неофициальных, постоянно трепали, в их сборища засылали гэбистов, таскали их на допросы и кого-то даже сажали. КГБ, который был пугалом для всего мира, своим мрачным авторитетом подтверждал ежедневно: да, эти люди — значимые персоны. А когда режим рухнул, каждому пришлось доказывать заново, что он поэт или художник. Интересующее вас лицо — мы тогда жили вместе — он чувствовал себя, как рыба, выброшенная на песок. Валить свои неудачи стало не на кого. А он скорее бы умер, чем признал себя бездарью. Если раньше его публикациям мешала Советская власть, то теперь ее сменили бесы, демоны разных рангов. Он не был от рождения сумасшедшим, он им сам себя сделал ради того, чтобы не стать лицом в толпе, сохранить право считаться личностью. Демоны стали постоянными участниками его жизни. Они строили козни в нематериальных сферах, а на Земле воплощались в редакторов журналов и режиссеров петербургских театров, мешавших реализации его творчества. Однажды он решил навести порядок в мире. Он тогда жил у меня, а свою комнатенку использовал, как говорится, для случайных связей. И вот он накупил свечей, чуть не сотню, разместил их все в комнате, зажег, постелил на стол крахмальную скатерть и расставил тарелки по числу главных демонов. Затем каким-то хитрым способом приманил демонов на эти сияющие тарелки, и когда они уютно на них расселись, поджег заранее подготовленные по углам кучи мусора и тряпья. Дождавшись, когда как следует разгорится, сказал краткую речь демонам, в смысле: «Пришел вам конец», разделся догола, поскольку бесы умеют прятаться в складках одежды, и спустился на улицу по водосточной трубе, благо, был всего лишь третий этаж. После этого вызвал с автомата пожарную команду с таким расчетом, чтобы демоны успели сгореть, но соседи не пострадали. А уже пожарные, застав его на улице — дело было в ноябре — в голом виде, вызвали ему «скорую». Попал в «Скворечник», провел там полгода, получил инвалидность. Так что он у них старожил. Вот такая история…

— Но все-таки, как он стал известным поэтом?

— О, как же я забыла! Это самое главное! Это фантастика! Он шатался по улицам, бормотал под нос свои стихи и иногда читал их у знакомых в квартирах — там, где это ему дозволялось. И тут, ни с того, ни с сего, редакторы наших толстых журналов — а ведь это такие люди, что муху с собственного носа согнать, и то рукой шевелить не любят — начинают вдруг суетиться, лично звонить по разным телефонам и спрашивать, как найти поэта Философьева. Наговорили ему лестных слов, и пошло — публикация за публикацией, а потом появились и книжки. У всех нас крыша поехала, совершенно необъяснимая история. А он стал меняться: сделался важным, угрюмым, задумчивым, и после к тому же началась эпилепсия. Но я тогда с ним уже не якшалась.