Читать «Руководящие идеи русской жизни» онлайн - страница 3

В этот же том входит работа Тихомирова «Единоличная власть как принцип государственного строения», содержащая главные идеи русского Самодержавия. По сути дела, эта работа — своего рода конспект главного Труда Тихомирова «Монархическая государственность», в доступной форме излагающая основы русского государственного порядка, воплощенного в Самодержавии.

Перед Первой мировой войной Тихомиров отошел от общественной деятельности, поселился рядом с Троице-Сергиевой лаврой, а в 1918 году признал «убийственную правду» Сионских протоколов. Регулярно приходил к гробнице Сергия Радонежского с молитвой о спасении России.

О. Платонов

ЕДИНОЛИЧНАЯ ВЛАСТЬ КАК ПРИНЦИП ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЕНИЯ

I

Невнимание общества к пониманию принципов власти. — Их научная необследованность. — Важность обследования

Свойства и значение различных принципов власти, действующих в политике и социальной жизни, в настоящее время возбуждают чрезвычайно мало интереса в массе публики. Можно даже сказать, что большинство и не подозревает, что в этой области есть целые «вопросы», полные жгучего значения. Это большинство, довольствуясь двумя-тремя ходячими афоризмами, убеждено, что тут нечего более и узнавать, особенно в отношении начала единоличной власти. Это, однако, большая ошибка со стороны общественного мнения, и притом ошибка, влекущая за собой множество практически вредных последствий.

Само собой разумеется, что политический принцип, действовавший в течение тысячелетий, не мог, понятно, не обнаружить с достаточной ясностью многих сторон своих. Но точно так же издревле люди наблюдали и, стало быть, до известной степени знали множество явлений астрономических и метеорологических. От такого рода знания, однако, очень далеко еще до научной астрономии и метеорологии. То же самое можно сказать о наших знаниях социологических, и особенно политических. Во многих отношениях они в настоящее время даже более хаотичны, нежели во времена чистого эмпиризма, ибо эмпиризм, не доверяя силе обобщающей мысли, по крайней мере не смеет выходить из подчинения фактам. Он неспособен был овладеть ими и проникнуть во внутренний смысл их идеи, но, по крайней мере, не забывал их существования. Его выводы недостаточны и поверхностны, но не фантастичны. Между тем первые попытки обобщающей мысли, сознавшей свою силу, но еще не успевшей овладеть фактами, сплошь и рядом совершенно фантастичны и, так сказать, отрицают факты. В этой стадии развития находится наука об обществе, социология, которой развитие отвлекло силы современного ума от собственно политики и, сверх того, подрывает в политике старые эмпирические истины вторжением кое-как скомпонованных, каждое десятилетие меняющихся социальных теорий.

Развитие собственно политической науки в настоящее время весьма отстало от других наук, и человек, привыкший, например, к точной, твердой, научной постановке вопросов естествознания, филологии или даже политической экономии, входя в область государственного права, чувствует себя в каком-то совершенно особом мире условностей, случайностей, противоречий. С трудом он может различить, что здесь действительно научно, т. е. составляет констатацию объективного факта и выяснение его внутреннего смысла, и что относится к области тех опаснейших недоразумений, которые создаются логикой, аргументирующей на ложных или фантастических посылках.