Читать «Антипобеда» онлайн - страница 36

Однако те, кто яростно критикует (даже столько лет спустя) тогдашние западные демократии за уступку одной тирании, «почему-то» склонны одобрять и поддерживать то, что те же страны учинили несколько лет спустя, пойдя не просто на уступку, а на прямой военный и политический союз с другой тиранией, мягко говоря, не лучшей (а на самом деле куда более страшной и кровавой) — со сталинским СССР. И как раз этот союз, обернувшийся оккупацией половины Европы, расползанием раковой опухоли коммунизма по миру с метастазами во всех частях света и десятилетиями балансирования цивилизации на грани ядерной войны — почему-то принято считать чуть ли не образцом государственной мудрости.

На самом деле самый большой грех для политика, вообще для всякого лица, принимающего решения — это, в общем-то, не трусость и даже не подлость. Это непоследовательность. Это не значит, конечно, что в однажды допущенной ошибке надо тупо упорствовать до самого конца — особенно при наличии безупречной альтернативы. Но это значит, что когда ни одна стратегия в пространстве возможного не выглядит хорошей, самое худшее, что можно сделать — это начать метаться от одной к другой, вместо того, чтобы раз выбрать одну линию и следовать ей. И, раз уж Хитлера не остановили в Мюнхене, наиболее логичным продолжением политики была бы дальнейшая поддержка Германии. Поддержка против общего врага — СССР.

Насколько возможен был такой вариант и насколько он был выгоден заинтересованным сторонам — да и, в конечном счете, не побоюсь этой пафосной формулировки, человечеству в целом?

Соблазнительнее всего было бы, конечно, рассмотреть альтернативно-исторический сценарий, в котором Хитлера тем или иным способом убирают от власти, и ему на смену приходит более симпатичный лидер (пусть даже тоже член NSDAP). Или же таким более симпатичным и умеренным лидером оказывается сам Хитлер. Тогда картинка обретает приятную черно-белую четкость, столь любимую пропагандой любой из сторон — «силы Добра против сил Зла». Но мы не пойдем по этому легкому пути и будем исходить из того, что во главе Германии остается реальный Хитлер — ни на секунду не забывая, однако, что альтернативой ему является реальный Сталин.

Итак, у стран Запада (включая и США), в рамках такой парадигмы, было две стратегии — пассивная и активная. В первом случае Хитлеру давали понять: «Иди на восток, мешать не будем. Может, даже поможем кое-какими поставками. (Тут возникают сразу две аналогии с реальной историей — с одной стороны, поставки стратегического сырья, которым СССР обеспечивал Германию вплоть до самого 22 июня 1941, с другой — западные поставки по ленд-лизу в СССР.) Главное — не вздумай соваться на запад.»

Согласился бы на такой вариант Хитлер?

Вне всякого сомнения. Фюрер, при всех его пороках, был все же не настолько «бесноватым», чтобы не понимать, что с сильнейшими государствами западной цивилизации лучше сохранять благожелательный нейтралитет, чем воевать — особенно если речь о войне на два фронта. Более того, он понимал (и говорил прямым текстом), что война вообще — чрезвычайно дорогое удовольствие, которого лучше избегать, если есть возможность достичь своих целей мирным путем. При этом его целью был именно захват «жизненного пространства» на востоке; нигде и никогда Хитлер не говорил и не писал о своем намерении идти на запад. Напомню, что Британия и Франция первыми объявили войну Германии (не вступившись вовремя за Чехословакию, на сей раз они решили вступиться за Польшу; кстати, советская пропаганда, для которой Германия на тот момент была союзником, кричала об этом на всех углах, клеймя англо-французских «поджигателей войны»). Не будь этого — не было бы и всего Западного фронта (равно как и африканского ТВД), а был бы один лишь Восточный.