Читать «Мир по дороге» онлайн - страница 158

Дубовое ядро пронеслось над ним, смазав по волосам, и, более не коснувшись земли, бухнуло в многострадальную стену. Удар вышел глухим, словно между камнем и деревом вклинилось нечто более мягкое. Потом, звякая по мостовой, прокатился пустой обруч. Копыта напуганных коней выбивали дробь уже за углом.

Волкодав выпустил мальчишку и сел. Катим стояла над телом молодого слуги, замершим у стены. Талая жижа под головой парня наливалась густым тёмным багрянцем. Пустой обруч всё не мог успокоиться. Свалился набок, продолжая вертеться. И звенел, звенел без конца…

Запылился след на дороженьке,Больше дети здесь не смеются…

На иссохшем лице Катим не было ни радости, ни торжества. Она медленно развела руки, воздела над головой… И пропала, рассыпавшись шелестящим облаком сухих листьев. Ветер последний раз закрутил их смерчем, потом разметал в стороны.

Подошла мать Кендарат. Волкодав сперва даже испугался, решив, что она тяжко изранена. С неё обильно текла наземь густая красная влага. Волкодаву понадобилось мгновение, чтобы учуять запах вина и заметить в десятке шагов обломки бочонка, разбившегося о её руку.

Мыш переступал по плечу Волкодава, воинственно топорщил шерсть и плевался.

– Зачем ты вывалял меня в грязи? – сердито спросил мальчик. – Я мог увернуться!

Подбежал Иригойен. Нагнулся к мёртвому, осенил себя знамением Полумесяца и пробормотал:

– Она отомстила…

– Да, – сказала мать Кендарат. – Она отомстила.

…А в лицо мне – всё снег. Стылый ветер да мокрые хлопья.Он слепит мне глаза и за ворот по капле течёт.Так какого рожна я под эти разящие копьяВсё шагаю упрямо вперёд, и вперёд, и вперёд?Может, где-то меня ожидают у печки пельмениИ заботливый родич усадит поближе к теплу?Так ведь нет – и зачем, если валит метель на колени,Я упрямо встаю и опять ковыляю сквозь мглу?Снежный плащ на плечах набирает всё большую тяжесть,И не гнутся колени, и в полную грудь не вздохнуть,А тропа впереди всё никак не становится глаже,И неведом конец, что собой увенчает мой путь.Всё, наверно, случится в свой срок и обыденно-просто.Наметёт непогода ещё один холмик в снегу,И буран бу дет петь свою песню над вечным погостом,И лихая позёмка отнюдь не замрёт на бегу.Грех роптать на судьбу! Не такие, как я, цепенелиИ последний поклон отдавали холодной земле.Я за ними бреду – без надежды и, в общем, без цели,Путеводной звезды не умея увидеть во мгле.Но пока я дышу, не дописана эта страница,И рябиновый посох не выпал ещё из руки.Вместе с корками мокрого льда отдираю ресницыИ в жестокой усмешке свирепые скалю клыки.

6. Трое в камне

В Халисуне было принято воздавать почести мёртвым.

Волкодав в своё время наслушался ещё от Динарка, как у неблагодарных детей шли прахом все дела и начинались несчастья. И о том, как добрые люди давали погребение незнакомцу, найденному в степи, не подозревая, что обретают незримого покровителя.

Где попало здесь хоронили только рабов. Свободные удостаивались Посмертных Тел. У простого народа скудельницы, вмещавшие толику праха, бывали даже из глины, люди побогаче покупали куски сердолика и яшмы и несли их камнерезам, чтобы затем поместить в домашней божнице. Кое-кто при случае хвастался красотой и дороговизной камней, но такой похвальбы обычай не одобрял.