Читать «Любовница. Война сердец» онлайн - страница 52

— И что ты решила делать с кобылой, снова выводить ее на скачки?

— О нет, — ответила София. — У нее будут замечательные жеребята; я думаю, сегодняшний день всех в этом убедил.

— Знаешь, что поразило меня сегодня? Количество джентльменов из армии и флота, люди, подобные твоему отцу, приехали посмотреть на скачки английских лошадей на английской земле в… Я хотел сказать — в последний раз. Как отвратительно с моей стороны! Я имею в виду, пока долг не позвал их. Это был необычайный день. Будем надеяться, что мы доживем до его повторения.

София посмотрела на него с тревогой, которую он предвидел.

— Кузен, — сказала она, — что ты хочешь мне сказать?

Себастьян улыбнулся.

— Прости, что я завел этот разговор в такой момент. Я не смог сдержаться. — Голос его звучал сбивчиво, когда он продолжил: — Вскоре я отправляюсь в Лондон, и не надеюсь вернуться обратно в течение некоторого времени. Я попросил назначение в Бельгию.

— Нет, — сказала она.

— Прости меня, — повторил он. — Ты слышишь это первая. Больше никто не знает.

Рядом возникло движение, и прежде чем он мог действительно оценить ее реакцию на эту новость, она повернула голову. Выражение ее лица полностью изменилось — она выглядела пойманной в ловушку и обрадованной одновременно.

Человеком на другом конце стола был Десерней.

Для Себастьяна это был очень насыщенный момент. Он только что сказал женщине своей мечты, что собирается сражаться за короля и отечество. На расстоянии двух шагов от них находился изгой, который прокладывал себе путь в избранное общество друзей и членов семьи этой женщины.

Себастьян вложил в свой взгляд всю холодную сталь, которую скопил с той самой первой их встречи в брайтонском лагере, француз же вздернул подбородок.

Но произошло нечто, заставившее прервать их этот молчаливый поединок.

В шатер вбежал Митчелл, он остановился, когда увидел леди Гамильтон и выпалил:

— Прошу прощения, миледи, но ради всего святого, пойдемте скорее! Мистер Гарри… Он проскользнул в стойло к этому огромному жеребцу, и мы никак не можем вытащить его оттуда.

София вскрикнула и, обежав вокруг стола, направилась к выходу. Себастьян последовал за ней. Митчелл перевел взгляд с полковника на Десернея.

— Мальчик такой бесстрашный. Он думает, что любая лошадь ему друг.

София уже преодолела половину шатра, когда Себастьян повернулся и заявил Десернею в лицо четким убийственным голосом:

— Это ваших рук дело, месье. Вы вложили понятия в голову этого ребенка, что…

Он так и не закончил. У него была доля секунды, чтобы увидеть яростную вспышку, похожую на молнию, в серых глазах француза и услышать вопль Делии, а в следующее мгновение кулак сильно ударил в его лицо, отбросив его голову назад и сбив с ног прямо на стол. Затем последовал острый удар в затылок, и свет померк.

Никогда больше не было такого дня, как этот. Никогда лошадь женщины не выигрывала скачки лошадей-трехлеток в Эпсоме, насколько нам известно. Правда, кобыла была зарегистрирована как принадлежащая адмиралу Меткалфу, но любой главный конюх или мальчик в конюшне, кто знал меня, Митчелла, знал руку, которая обучала ее. Возможно, это было то, из-за чего все пошло наперекосяк, то, как леди София Гамильтон прошла через весь публичный шум и веселье рядом с адмиралом, как королева, которой она была, спокойно все воспринимая. Толпа гудела и рычала, как никто никогда не слышал прежде, и, казалось, не хотела расходиться. Вокруг нее и кобылы возникла волна любопытства, которая заставляла всех беспокоиться; невозможно было скрыться от праздношатающихся болтунов, и в конюшнях было ужасное столпотворение, большинство из незваных гостей были из высшего общества, и благородные дамы среди них тоже были. Парням, которые вывели десять своих лошадей и увели после первых забегов, повезло, остальным из нас досталась дьявольская работа успокаивать наших собственных; и мы все бормотали проклятья и молились, чтобы толпе надоело трепаться и все отправились бы по домам.