Читать «26-й час. О чем не говорят по ТВ» онлайн - страница 4
Илья Владимирович Колосов
Понятное дело, я сидел и уговаривал себя не ляпнуть что-нибудь. Лучше бы вообще ничего не говорить сейчас. Но раз уж пришел, то придется. Пришлось сказать, что наше ТВ мне очень нравится, что в сравнении с вещанием в любой другой стране мы как минимум не проигрываем, а уж что касается исполнения главной функции телевидения — так вообще впереди планеты всей. Причем говорю это на полном серьезе, чем немедленно вызываю вопрос ведущего: а в чем же она, эта главная функция? Конечно, управление общественными процессами. Наше телевидение настолько в этом преуспело, настолько оно овладело предметом, настолько виртуозно главные участники процесса исполняют свои партии, что иногда даже получается искусство. Аудитория замирает у телеэкранов, внимает действительно шедеврам вроде «В круге первом» или московского Евровидения — и после этого… становится еще более управляемой! Высший класс!!!
Вот тут бы, маэстро, опять те звуки, которые бараны воспроизводят. Да. Спасибо.
— А вы говорите, что отношение скорее отрицательное. Что телевидение должно формировать Человека с большой буквы, просвещенного, культурного,
— Ну, если я управляю, скажем, автомобилем, то я никогда не передам руль сидящему рядом пассажиру…
— Вот и ответ.
— Илья, а зачем вы тогда свои фильмы снимаете? Это же просвещение чистой воды. Это же явная попытка замены бараньей головы аудитории на человеческую.
— Ответ для меня очень простой. Я делаю то, что мне хочется. Или так: делаю то, что мне нравится. Но я не ставлю перед собой цель изменить людей, пришить им новую голову. Они мало изменились за последние пару тысяч лет. Вряд ли перемены наступят за меньший срок. Но это не значит, что я должен находиться в замороженном состоянии. Ну скажите, зачем продюсеры телеканала «Россия» создали и показали того же «Идиота»? Им в кайф. Они достигают вершин в своем деле. Они создают что-то, за что не стыдно. Это называется самореализация. Ключевое, в общем-то, слово для того, кто чем-нибудь занят. Вот и я самореализуюсь. И каждую ночь в «25-м часе», и иногда в документальных фильмах. И я искренне благодарен тем людям, которые не лишают меня этой возможности, даже соглашаясь на известный риск.
Вопрос президенту
А риск для руководства, конечно, есть. Это стало понятно после самой, пожалуй, страшной трагедии современной России — Беслана и после искреннего недоумения в «25-м часе»: где мой президент?!!! Об этом случае я обязательно расскажу, но чуть позже. Ну и, конечно, высокая степень риска обозначилась после вопроса президенту на его ежегодной пресс-конференции 3 января 2006-го. На этом вопросе стоит, наверно, остановиться подробнее, поскольку событие оказалось знаковым. С далеко идущими, как говорится.