Читать «Провидение зла» онлайн - страница 233

Кама шла вдоль воды четыре дня, вспоминая едва ли не каждый поворот русла реки. На второй день приладила на ноги поножи. На третий – перестала чувствовать боль. На четвертый покинула седло и половину пути прошла пешком, вдыхая весенний ветер, который становился теплее с каждым днем, и радуясь скорой встрече с родимым домом. На противоположном берегу иногда мелькали деревеньки, пару раз Кама видела рыбаков в лодках и даже махала им рукой. Но все они были словно из другого мира, а с этой стороны была только она, вода, две лошади и белая известняковая стена.

Она знала не более десятка спусков к воде до Гремячего моста и проходила их с осторожностью, потому что каждый соответствовал деревеньке и постоялому двору на высоком берегу. Утром пятого дня их оставалось два. За пару сотен шагов до первого ей послышались голоса. Она оставила лошадей за излучиной и осторожно двинулась к каменистому мысу. На спуске, который был впереди, река раскатывалась до мелководья. Пересечь ее вброд и выйти на фидентский берег нельзя, стремнина у него шипела бурунами на острых камнях, но с этой стороны хватало простора и для игр в воде, и для ухода за лошадьми, и для ночевки на песке, который намыло из широкого оврага. Кама выглянула из-за известнякового утеса и едва не закричала от радости. В пятидесяти шагах от нее, спрятавшись за ивовым кустом, омывала себя Тела. Только восхищение ее красотой не позволило Каме броситься к любимой лаписской подруге. Принцесса смотрела на жену своего отвратительного дяди и думала о том, что Игнису не в чем себя винить. Будь она, Кама, мужчиной, она уж во всяком случае не осталась бы равнодушной к совершенству сестры короля Раппу.

Не выйдя к Теле сразу, через секунду Кама поняла, что уже и не выйдет. За кустом появился великан, огромный свей, который показался принцессе знакомым. Стор Стормур, почти тут же вспомнила она имя умельца с ардуусского торжища. Что он делает рядом с Телой Тотум? И почему она не стесняется собственной наготы? Почему она позволяет обнимать себя, шарить по своей груди огромной ладонью, почему она обхватывает его ногами? Или же, если Кама готова простить Теле связь с Игнисом, она должна простить ей и игры с огромным свеем? Кто она такая, чтобы указывать Теле, с кем ей делить нехитрые радости? Или же все-таки она увидела что-то, чего увидеть не должна была никогда? Да и какое ей, собственно, дело до всего этого?

Кама вернулась к лошадям, прождала около получаса, а потом обнаружила, что на перекате никого нет. Судя по следам, Телу сопровождал все-таки не один свей, а не менее полусотни. Принцесса обошла место стоянки и, не понимая охватившую ее тревогу, запрыгнула в седло и помчалась к последнему подъему. Она была у него через два часа. Гремячинский мост вытянулся впереди струной над порогами Малиту. В покрытых свежими листьями зарослях ивняка заливалась какая-то пичуга. Кама спешилась и повела лошадей наверх по расщелине в известняке. Дорога была пока еще пуста. Скрипели на ветру две обожженных сосны, на которых меньше месяца назад висели два страшных висельника, а Каме казалось, что это все было в другой жизни и даже не с нею. Принцесса пересекла дорогу и стала забираться в горы. До крепости Ос оставалось меньше лиги. Сначала показался серый оголовок Сигнальной башни, которая высилась над всей крепостью и которой уже давно не пользовались за ее ветхостью. Затем за соснами показалась и сама крепость Ос. Король не раз повторял, что следует или разобрать Сигнальную башню, или поправить, потому что неправильно иметь между скалами и крепостью сооружение, которое не только выше укреплений, но и с которого видно, что творится в крепостном дворе, на что мастер стражи Долиум заметил, что, конечно, можно разобрать башню, правда, для этого придется подрядить всех мастеровых, которые начали новить Лаписский замок, да только что пользы? И замок опять останется в непорядке, и башни лишимся. Простояла сто лет так, и еще простоит, а будет время, и трещины замажутся, и балки внутри будут заменены. Зато с самого верха не то что дорога вдоль Малиту, но и тропа к перевалу на несколько лиг как на ладони. Забить пока оба входа, чтобы никто не лазил, и успокоиться. Это ж не скала, а башня. Снаружи-то по ней не заберешься. А если кто и залезет, то полторы сотни локтей не то расстояние, которое сделает соглядатая неуязвимым, тем более что забраться наверх невозможно, слезть быстро еще труднее, а если бросить на оголовок хороший наговор – то и вовсе бояться нечего. Король тогда задумался, затем приказал навесить и на внутренние ворота башни, и на те, которые выходили на скальную тропу, убегающую по краю Холодного ущелья в Лаписскую долину, крепкие запоры да обещал заплатить сто монет серебра тому стражнику, который заберется на верхнюю площадку с наружной стороны крепости и спустится в течение часа. Не сумел никто. А через месяц Сор Сойга отправился с учениками на очередную прогулку и в течение одного дня научил забираться на башню и Игниса, и Каму, причем у Камы это получалось быстрее.