Читать «Провидение зла» онлайн - страница 135

Литус сорвал пробку, запрокинул голову, да так и застыл, облился водой по грудь. То, что казалось ему тенью готовых распуститься листвой кустов, оказалось тенью на небе. Прямо над головой, в зените небо меняло цвет. Словно там, за стеной шиповника, лежало огромное озеро черной грязи, и это озеро мутным пятном отражалось в небесном зеркале.

– Что это? – спросил, похолодев, Литус.

– То самое, – оглянулся Син. – Так и было. Со дня битвы у Бараггала и до четыреста восемьдесят третьего года. Пока Сухота не раскинулась по долине Иккибу. Только тогда небо прояснилось.

– Я не читал в хрониках о том, что небо потемнело, – сказал Литус.

– Читал, – вновь обернулся Син. – Всякое описание битвы у Бараггала начинается с того, что небо над древней землей Шеннаар потемнело. А вот о том, что посветлело, нет ничего. А в четыреста восемьдесят третьем году было не до неба. Через ворота Бэдгалдингира и Раппу двинулись сотни тысяч несчастных, лишившихся крова и родины. А уж сколько лишились и жизни… Но я точно тебе говорю, небо посветлело только в четыреста восемьдесят третьем году.

– Скажи еще, что видел своими глазами, – отчего-то зло буркнул Литус, но тут же устыдился и спросил: – А почему оно потемнело теперь?

– Камни вернулись, или не слышал? – ответил, не оборачиваясь, Син и почти сразу придержал мула.

Кусты по правую руку лежали на тропе. Нет, они не были выкорчеваны, но казалось, что какая-то мерзость величиной с дом прижалась к колючей стене, чтобы почесаться, да так и придавила ее к земле. Тут же высилась зловонная куча испражнений. Син придержал мула, наклонился над кучей, которая не уместилась бы и в мешок, поморщился, затем жердиной поддел что-то и отбросил на тропу. Лошадь Литуса дернулась в сторону, едва не выбросив его из седла. На тропе лежала нога. Из коленного сустава торчал кусок бедренной кости, остальное напоминало осклизшего слизняка, забитого вместе с костью в прогнивший свейский сапог. Литус с трудом сдержал рвоту, взглянул на равнину: она бугрилась холмами, но напоминала, скорее всего, вздувшееся увалами болото. Деревья были редкими и чахлыми, хотя где-то в отдалении темнела кромка чего-то похожего на лес. Но и эти деревья, и сырые холмы, и далекий лес – все это было накрыто темным пятном на небе. И туда, в этот сумрак, как будто проволокли тяжелое бревно, отталкиваясь от сырого прошлогоднего дерна такими же бревнами.

– Что это было? – похолодев, прошептал Литус. – Тоже камни?

– Не знаю, – покачал головой Син, который выглядел бледнее, чем был пару часов назад. – Но я бы не стал здесь задерживаться, боюсь, что Светлая Пустошь способна удивлять.

Удивиться в пути им пришлось еще не раз. Колючая стена была продрана в десятке мест, а в одном из них разрушена вместе с часовней. Литус с трудом сдерживался, чтобы не пришпорить коня и гнать его вперед так, словно он уходит от погони. Но впереди продолжал ехать Син, который у каждого провала в ограждении только причитал и покачивал головой, а по мере приближения темноты начал еще и что-то напевать под нос. Когда же угодник ненадолго замолкал, Литус слышал далекий вой, уханье, гром, скрежет и как будто плач. Уже почти в полной темноте, когда впереди замаячили огни эбаббарского дозора, Син оглянулся и сказал: