Читать «Сообщение Артура Гордона Пима (сборник)» онлайн - страница 134

Мы напрасно дожидались рассвета, который возвестил бы нам о пришествии шестого дня – этот день для меня не настал, для шведа он не настал никогда. Мы погрузились с тех пор в непроглядный мрак, нам ничего не было видно на расстоянии десяти футов от корабля. Часы проходили, а нас продолжала окутывать беспрерывная ночь, не озаренная даже тем фосфорическим блеском моря, к которому мы привыкли под тропиками. Мы заметили, кроме того, что хотя буря продолжала неистовствовать, тем не менее мы не могли больше заметить обычных особенностей буруна или барашков, которые нас до сих пор сопровождали. Кругом был только ужас, и непроницаемая тьма, и наводящая отчаяние пустыня черноты. Суеверный страх, мало-помалу овладел умом старика-шведа, и моя собственная душа была охвачена безмолвным изумлением. Мы оставили всякие заботы о корабле, это было бесполезно, и уцепившись, для избежания опасности, за обломок бизань-мачты, горестно смотрели в безбрежность океана. Мы не имели возможности считать время, мы не имели возможности составить какое-нибудь представление о том, где мы находимся. Как бы то ни было, нами овладело твердое убеждение, что мы ушли на юг дальше, чем кто-либо из предшествующих мореплавателей, и испытывали крайнее изумление, не встречая обычных препятствий в виде ледяных глыб. Между тем каждое мгновенье грозило нам гибелью – каждый исполинский вал стремился поглотить нас. Морское волнение превосходило все усилия моей фантазии, и только чудо могло нас спасать от угроз каждого губительного мига. Мой товарищ говорил, что груз нашего корабля невелик, напоминал мне о превосходных качествах нашего судна; но я не мог не чувствовать безнадежности самой надежды и мрачно приготовился к смерти, полагая, что она последует не позже как через час, ибо с каждым узлом [17] угрюмое море становилось все страшнее и чудовищнее. Временами мы задыхались на высоте большей, чем высота полета альбатросов, временами мы чувствовали головокружение от быстроты нашего спуска в эту морскую преисподнюю, где воздух становился неподвижным и ни один звук не возмущал покоя кракена [18] .