Читать «Африканскими дорогами» онлайн - страница 98

Повторяясь, хочу подчеркнуть, что это придавало большой драматизм становлению новых порядков, новых связей между людьми.

Вера в магию и пришлась так кстати в этом мире: ведь считалось, что колдовством можно причинить зло прежде всего своему сородичу. А кто был чаще всего обвиняем? Да те группы деревни, которые были угнетены, задавлены племенным механизмом эксплуатации — женщины и молодежь. Они же и бунтовали, они же и видели в колдовстве надежду, надежду добиться своего…

Так из магических представлений соткалась фантастическая оболочка стремлений к изменению, но одновременно и к сохранению давних общественных структур. Страсти, разбуженные борьбой вокруг земли, вокруг будущего общины, вокруг будущего семьи, переносились в область воображения, но в то же время это воображение населялось столь чудовищными, столь страшными образами, что люди больше были не в силах выдержать этого развертывающегося перед их умственным взором зрелища. Исповеди ведьм или колдунов о якобы совершенных ими злодействах были красноречивым симптомом душевного надлома.

И наступал момент, когда общество в целом начинало испытывать желание возможно быстрее перешагнуть эту стадию своей истории.

Когда я работал в Гане, то часто слышал от знакомых врачей странные истории о знахарях-исцелителях. Их было известно много, мне называли десятки имен. Излечения же искали у них сотни тысяч.

Мне рассказывали также, что особенно значительного успеха деревенские исцелители добивались с душевнобольными людьми.

Среди пациентов, страдавших душевными заболеваниями, многие жаловались именно на то, чем в недавнем прошлом они наверняка гордились бы, — одержимостью силой, которая давала им способность губить здоровье, благосостояние, покой других людей. Приходили женщины, говорившие, что они ведьмы, и обвинявшие себя в десятках воображаемых убийств. Мужчины утверждали, что они оборотни, ночами превращающиеся в леопардов или крокодилов.

О чем же они просили? Да о том, чтобы их избавили от этих страшных способностей. Они хотели защиты от этого наваждения, и знахари умели им помочь.

— Дело в том, — говорил мне один из опытнейших врачей Аккры, Марк Дэви-Хейфорд, — что мы предлагаем больным только лекарства. Если они нас знают давно и между нами установились отношения доверия и уважения, то у врача появляются дополнительные шансы на успех. Деревенский исцелитель не отгорожен от больного образованием, положением, пугающей обстановкой клиники. Он говорит с пришедшим на одном с ним языке. Кроме того, к нему и стремятся уже потому, что в него верят. Верят в его способность защитить.

Марк Дэви-Хейфорд добавил:

— Замечено также, что в своем большинстве деревенские знахари наделены сильным характером. Очень часто это люди и редкой целеустремленности, поражающие окружение незаурядностью своего морального облика. А это исключительно важно, особенно когда больному нужна в первую очередь духовная опора, психологическая поддержка.