Читать «Африканскими дорогами» онлайн - страница 142

Мелкие деревушки, окружавшие город, — Мушин, Сомолу, Око Ваба и другие, были захлестнуты многонациональной волной переселенцев. Только в районе Яба, где жили люди с определенным достатком, возникшее предместье складывалось в соответствии с градостроительским планом. В других местах возобладала стихийность. Лачуги-времянки сооружались переселенцами из оказавшегося под рукой хлама. В сезон дождей улочки превращались в грязевые потоки. Груды гниющего, разлагающегося под палящим солнцем мусора наполняли воздух зловонием.

Конечно, за годы независимости и здесь кое-что изменилось к лучшему — появилось электричество, некоторые улицы были заасфальтированы, построены школы. Но бедность этих районов полностью не исчезла. В тени разросшихся манговых деревьев я видел, как играют полураздетые дети. У уличных колонок толпились пришедшие за водой женщины. В полутемных барах торговали не только пивом или перегнанным из пальмового вина самогоном, иной раз там сбывали и канабис, местную разновидность гашиша.

Как-то раз в Лагосе мне попала в руки пачка старых фотоснимков города. Вот паровоз «кукушка» тянет трамвайные вагоны. На фотографии Балогун-стрит — низкие одноэтажные дома со ставнями, куры на мостовой, стол торговки у одного из домов… Бедность нивелировала архитектурные стили, и вытянувшиеся вдоль кривой улицы лачуги под ржавыми железными крышами казались построенными одним человеком, к тому же с бедной фантазией.

Разглядывая эти пожелтевшие от времени фотографии, я не мог избавиться от впечатления, что вижу снимки, сделанные в бедняцких кварталах нигерийской столицы совсем недавно.

Только один мост — Картер-бридж, переброшенный через лагуну, — связывал разбухшую периферию Лагоса с его центром. Утром, начиная примерно с семи часов, густой поток велосипедистов устремлялся но длинному мосту в город. Большинство из них — в белых рубашках с подвернутыми рукавами, некоторые — в галстуках и лишь немногие — в национальных костюмах. Это масса клерков, приказчиков, продавцов, мелких служащих. Чуть позже мост захлестывала автомобильная волна. Это двигались люди «с положением». Многие машины пережили не один капитальный ремонт, и нередко бывало так, что какая-то из них замирала на мосту. Сразу же образовывалась колоссальная, утопающая в клубах выхлопных газов пробка, причем спешащие на работу водители яростно выражали свое нетерпение и недовольство ревом клаксонов.

В Картер-бридже многие лагосцы видели нечто вроде символа городской жизни. Когда в местном университете я разговаривал со студентами, один из них заметил:

— Как в час пик для жителя предместий трудно прорваться через Картер-бридж в городской центр, так в течение всей жизни ему сложно добиться образования, достойного человека жилища, хорошо оплачиваемой работы. Узенькая, как лагосский мост, тропа ведет к образованию, приличным жилищным условиям, интересной работе, а по этой тропе пытаются идти многотысячные толпы. Понятно, что до цели добираются единицы, остальные навсегда застревают в многочисленных «пробках».