Читать «Африканскими дорогами» онлайн - страница 126

— Эй, мы остаемся вместе!

— Да, мы встретимся!

Вечером в деревне наступает время взаимных посещений. Слышно, как скрипит резная дверь двора. Появляется мужчина, он говорит:

— Сударь, темнеет! Сударыня, темнеет! (Всегда следует первым приветствовать лицо вашего пола.)

Свои приветствия мужчина подчеркнул широким жестом правой руки. Левой рукой он опустил тогу до пояса.

— Сударь, наступает ночь! — отвечает хозяин дома.

Ребенок бросается к самому красивому сиденью, чтобы предложить его посетителю. Отец говорит тогда своему гостю: „Отдохни". Устанавливается тишина, которую можно принять за холодность и даже враждебность, если не знать обычаев бауле. В действительности пришельцу хотят дать время отдышаться и прийти в себя. Тем временем ребенок отправился за соком ко-носового ореха. Склонившись и прижав левую ладонь к правому локтю, он предлагает сок гостю. Затем хозяин медленно поднимается со своего сиденья и подходит пожать руку своему гостю, говоря при этом: „Сударь, ночь наступает!" И вся семья, взрослые и малые дети, хором повторяет громко: „Ниа аосси о!“ — „Ночь наступает!".

Готова еда, хозяйка наклоняется к уху гостя и говорит: „Уже подано". Так деликатно его приглашают к столу. Было бы невежливо спрашивать: „Ты это хочешь?" Хозяин выглядел бы так, словно он с сожалением угощает гостя. Ему надлежит сказать: „Я принес тебе курицу или соус из ореха масличной пальмы".

После ужина все проходят в „салон", а точнее к большому дереву на деревенской площади. Старшина деревни захотел почтить гостя, предложив ему кувшин пальмового вина. Тогда-то бауле, освеженный этим пьянящим напитком, становится говорлив: песни, пословицы, сказки чередуются беспрерывно. Однако даже во время этих очень свободных бесед бауле помнит о правилах приличия. „Даже опьянев, яйцо не пойдет прогуливаться среди камней", — говорит пословица».

Строгость норм поведения, прививавшаяся повседневным воспитанием, редко вызывала здесь раздражение, может быть, потому, что условность обязательных в бытовом общении слов и жестов была обычно согрета душевным теплом. К тому же в отдельных случаях обществом допускалось на время полное отрицание общепринятых правил. Венсан Герри не пишет, наблюдал ли он среди бауле что-то подобное, но среди йоруба Нигерии раз в год устраивались празднества, некоторыми чертами напоминавшие римские сатурналии. Улицы города захлестывались шумной толпой, в которой рабы провозглашались вождями. В начинавшемся разгуле забывались все запреты, отвергалась общественная иерархия: аристократы подвергались насмешкам и оскорблениям, бедняки глумились над ростовщиками и лавочниками.