Читать «Золотой Плес» онлайн - страница 5

- Сходим.

На палубу вышел купец в черном картузе, осторожно сложил груду корзин, картонок и свертков и, достав платок, замахал: в окне огромного, близко проходившего дома под красной крышей стояла, смотрела на пароход молодая женщина в белом платье.

Софья Петровна обратилась к купцу:

- Вы, кажется, местный житель? Скажите, можно здесь найти две комнаты - до осени?

Купец насторожился, учтиво, с любопытством осведомился:

- А вы, сударыня, - извиняйте, не имею чести знать имя - отчества, - по делам сюда, к нам, или так, из любознательности?

- Работать, писать картины - на этюды, как говорят у нас, - улыбнулась Софья Петровна.

Купец прищурился:

- Картины списывать... Не наслышан об этом деле... А насчет квартерки сказать тоже ничего не могу: в хорошие дома жильцов, конечно, не пущают, а из бедноты, может, и найдутся любители. Поищите, поспрошайте.

Исаак Ильич и Софья Петровна наскоро собрали вещи и сошли на пристань - странные, непонятные, никогда не бывалые здесь люди, с какими-то треножниками, ящиками, сетками, с охотничьей собакой и городскими чемоданами из крокодиловой кожи.

Купеческая и мещанская молодежь смотрела на них с жадным любопытством, старики волгари, рыбаки и перевозчики - с удивлением.

Нашли носильщика, какого-то старичка по прозвищу Мироносица, двинулись в город.

Мальчишки, пересмеиваясь, дразнили и подманивали Весту, задорно и весело кричали:

- Шарманщики приехали!

- Итак, мы попали в некоторое царство, в неведомое государство, - счастливо улыбнулась Софья Петровна.

Глава вторая

В городе пахло полынью, земляникой, винной, свежестью тополей. Под тополями, в палисадах, бурлили-дымились самовары, за ними благодушествовали купцы.

Во дворах, за крепко замкнутыми калитками, сердились собаки. На нижних окнах пышнели занавески. Они иногда приподнимались, окна чуть отпахивались: вслед проходившим долго смотрела, поджав губы, какая-нибудь морщинистая старушка в черном платке.

Прошли улицу, базар - он в эти праздничные сумерки был пуст, безлюден, - стали заходить в мещанские дома, искать пристанища. Хозяева долго думали, внимательно оглядывали незнакомых людей и в конце концов отказывали, недоверчиво покачивая головой.

Софья Петровна растерянно взглянула на художника:

- Хоть палатку разбивай на берегу.

Он хмурился: ему все это начинало надоедать.

Наконец уже за рекой, почти по соседству с тем домом, где жил приехавший с ними купец, нашли «дачу». Легкий, складный и ловкий старичок хозяин, посмотрев на ружья и Весту, приветливо спросил:

- Охотник, егерь?

- Охотник, - улыбнулся Исаак Ильич. - А вы?

- Укатали, брат, сивку, крутые горки, - на ноги ослаб, рассохся, на восьмой десяток поехал. Тыщи верст исходил на веку. Теперь похаживаю только по малости - весной на тягу, осенью по белочке. Хошь, покажу ружьецо свое - первое было когда-то во всем городе.

Он принес ружье, старинную красивую «Лебеду» в завитках и насечках, и как бы мимоходом спросил:

- А какое будет ваше занятие?