Читать «Закат и падение Римской Империи. Том 1» онлайн - страница 8

Я позволю себе упомянуть здесь о тех сомнениях и колеба­ниях, которые я сам испытал, когда изучал это сочинение; я предпочитаю подвергнуть себя обвинению в том, что говорю лично о себе, нежели умолчать о том, что, по моему мнению, ярко выставляет наружу и его достоинства, и его недостатки.

Когда я в первый раз быстро пробежал его, оно возбудило во мне лишь интерес к рассказу, который всегда полон живо­сти, несмотря на свои обширные размеры, и всегда ясен, не­смотря на разнообразие предметов, составляющих его содер­жание; затем я приступил к тщательной его проверке во всех подробностях, и я должен сознаться, что мнение, которое я составил себе о нем в ту пору, отличалось чрезвычайной взы­скательностью.

В некоторых главах я нашел ошибки, которые показались мне столь важными и столь многочисленными, что я припи­сал их крайней небрежности автора; в других главах меня поразил общий отпечаток пристрастия и предубеждения, придававший изложению фактов ту неправдивость и неиск­ренность, которую англичане так удачно обозначают словом misrepresentation; некоторые урезанные цитаты и некоторые в них места, пропущенные или по недосмотру, или с намере­нием, заставили меня усомниться в добросовестности автора; а это нарушение основного правила исторических исследова­ний, принявшее в моих глазах еще большие размеры вследствие напряженного внимания, с которым я рассматривал каждую фразу, каждое примечание и каждое суждение, за­ставило меня произнести над всем сочинением слишком строгий приговор.

Окончив мою работу, я отложил ее на некоторое время в сторону. Когда же я снова со вниманием прочел все сочине­ние и все примечания, как самого автора, так и мои собст­венные, я убедился, что я преувеличивал важность упреков, которых заслуживает Гиббон; я заметил те же ошибки, то же пристрастие по отношению к некоторым предметам, но я убедился, что я не отдавал должной справедливости обшир­ности его исследований, разнообразию его познаний, громад­ности собранных им сведений и в особенности поистине фи­лософской верности его ума, который судит о прошлом точно так же, как он судил бы о настоящем, не позволяя отумани­вать себя тем мраком, которым время окутывает все, что от­жило, и который нередко мешает нам ясно видеть, что как под древней тогой, так и под теперешним одеянием, как в римском сенате, так и в современных вам собраниях люди все одни и те же и что восемнадцать столетий тому назад те­чение событий было такое же, как и теперь. Тогда я понял, что, несмотря на свои ошибки, Гиббон поистине искусный историк, что его книга, при всех своих недостатках, всегда будет прекрасным произведением и что можно указывать на его заблуждения и протестовать против его предвзятых идей, не отказываясь от убеждения, что найдется не много людей, соединявших в себе если не в такой же высокой степени, то в такой же полноте и в такой же соразмерности все качества, необходимые для того, кто хочет писать историю.