Читать «Закат и падение Римской Империи. Том 1» онлайн - страница 158
Эдвард Гиббон
Рис. Марк Клодий Пупиен Максим.
Добродетели и репутация новых императоров основательно внушали римлянам самые блестящие надежды. Различные свойства их талантов, по-видимому, заранее предназначали одного из них специально для военного дела, а другого - для гражданского управления, не оставляя при этом места ни для зависти, ни для соперничества. Бальбин был превосходный оратор, составивший себе хорошую репутацию поэт и вместе с тем способный администратор, заслуживший всеобщее одобрение, когда находился во главе гражданского управления поочередно почти во всех внутренних провинциях империи. Он был знатного происхождения, имел хорошее состояние, отличался великодушием и приветливостью в обхождении; чувство достоинства умеряло его склонность к наслаждениям, а его привычка к роскоши не заглушала его способностей к деловым занятиям. Характер Максима был более грубого закала. Будучи самого низкого происхождения, он возвысился благодаря своей храбрости и своим дарованиям до самых высших гражданских и военных должностей. Его победы над сарматами и германцами, его суровый образ жизни и строгое беспристрастие его приговоров в то время, как он был городским префектом, доставили ему уважение народа, тогда как более симпатичный Бальбин пользовался общею любовью. Оба они были консулами (Бальбин два раза был удостоен этого почетного отличия), и оба принадлежали к числу двадцати заместителей, избранных сенатом; а так как одному из них было шестьдесят лет, а другому - семьдесят четыре, то оба они уже достигли полной зрелости ума, приобретаемой годами и опытностью.
Рис. Децим Целий Кальвин Бальбин Пий.
После того как сенат возложил на Максима и Бальбина в равной мере консульские и трибунские полномочия, дал им титул отцов отечества и совокупное звание первосвященника, они взошли на Капитолий, чтобы отблагодарить богов - покровителей Рима. Но торжественный обряд жертвоприношения был нарушен народным мятежом. Своевольная толпа не любила сурового Максима и не боялась кроткого и человеколюбивого Бальбина. Постоянно увеличиваясь числом, она окружила храм Юпитера, стала настоятельно заявлять о принадлежащем ей праве утверждать своим согласием избрание ее государя и с притворной скромностью потребовала, чтобы к двум императорам, избранным сенатом, был прибавлен третий из рода Гордианов в знак признательности императорам этого имени, пожертвовавшим своей жизнью для республики. Во главе городской гвардии и юношей из сословия всадников, Максим и Бальбин попытались проложить себе дорогу сквозь толпу мятежников. Вооруженный палками и каменьями народ оттеснил их назад в Капитолий. Благоразумие требует уступчивости в тех случаях, когда, чем бы ни кончилась борьба, она непременно должна привести к гибели обеих сторон. Тринадцатилетний мальчик - внук старшего Гордиана и племянник младшего - был представлен народу в облачении и с титулом Цезаря. Мятеж был прекращен этой неважной уступкой, и оба императора, беспрекословно признанные в этом звании римлянами, стали готовиться к обороне Италии от общего врага.