Читать «Победные трубы Майванда. Историческое повествование» онлайн - страница 79

Врач натер лодыжку мазью с хлороформом и поставил компресс. Чтобы ослабить болезненные ощущения, он предложил пациенту опиум, но тот категорически отказался принимать что-либо внутрь.

— Я нахожу, — добавил, подумав, доктор, — что путешествие в паланкине будет вполне спокойным для вашего высочества, а в Ташкенте несравненно больше средств лечения, чем в Мазари-Шарифе.

— Откровенно говоря, — откликнулся эмир, — не только нога нас беспокоит. Можем ли мы покинуть страну в таком положении?! Инглизи заняли Кандагар…

Находившиеся в зале везир и казий печально покачали головами.

— Вот так инглизи выполняют свои обещания, — продолжал Шер Али-хан. — Еще несколько месяцев подобного соблюдения независимости, и наши города один за другим перейдут в их руки. Если мы уедем, они займут все земли. И возвращаться будет некуда… Нет, государство в таком состоянии, что его оставить нельзя!

Когда 31 января доктор Яворский, сопровождая отъезжающих членов миссии, явился на прощальную аудиенцию, он был потрясен открывшейся перед ним сценой. Близ эмира находился ахун с помощником, который поддерживал над медным тазом обернутую в кисею ногу правителя, тогда как ахун поливал ее водой. Шер Али-хан объяснил, что утром боль в ноге возобновилась и по совету ахуна на нее уже часа три льют ледяную воду. Результат блестящий: никакой боли!

— Вашему высочеству незамедлительно следует заменить этот метод лечения растиранием больного места, а затем обернуть ногу в шерстяную ткань, — взволновался Яворский.

— Мы отказались бы от обливания водой, но оно хорошо успокаивает боль, — возразил эмир. — Мы чувствуем себя теперь лучше.

Было видно, что его бодрые слова не очень соответствовали истине. Тем не менее, крепясь, правитель сердечно попрощался с членами миссии. Вскоре Яворский и оставшийся с ним переводчик Замааи-бек с тоской махали руками вслед удалявшемуся каравану, который увозил их соотечественников, а также везира и казия, отправленных в Ташкент для переговоров.

Долго тосковать не пришлось. Ранним утром за Яворским прислали из дворца. Эмир лежал на том же месте. Обнаженную больную ногу облепили черные корки какой-то засохшей мази, состоявшей, как разъяснил ахун, из яичных белков и лепестков розы. Шер Али-хан жаловался на сильную боль. Начинаясь у колена, она спускалась вниз, до самых пальцев. По его лицу струился пот, и он с трудом подавлял стоны.

Сняв корки мази, врач почувствовал, что вплоть до колена нога холодна словно лед. Пульс не прощупывался. Все стало ясно: нарушение кровообращения. Но отчего? Тромб? Ущемление или разрыв артерии?

— Простите, что я беспокою ваше высочество, но мне нужно знать, не ушибали ли вы ногу в последние месяцы?

Вопрос не сразу дошел до эмира. Шер Али-хан, казалось, был на грани потери сознания. Наконец он отрицательно помотал головой. Так. Значит, речь идет о тромбофлебите. Безотрадное заключение… Когда же это произошло? Ведь еще три дня назад, рассуждал Яворский, не было заметно никаких изменений в кровеносных сосудах. Отчего за такой короткий срок все осложнилось и произошла закупорка вен? Правда, эмиру под шестьдесят, жизнь его не была подчинена строгому режиму, а тут еще этот тяжелейший переезд — малейшего толчка могло оказаться достаточным для возникновения тромбоза…