Читать «Победные трубы Майванда. Историческое повествование» онлайн - страница 241
Нафтула Аронович Халфин
Но его подвиг и его заслуги перед родиной не были забыты. К одной из площадей Кабула ведет улица, названная Майвандской, а на самой площади установлен обелиск в память знаменитой победы — Майвандская колонна. Прославляющие успех афганского оружия памятники воздвигнуты также в Майванде и Кандагаре. Об этой победе до наших дней рассказывают легенды, пишут баллады и поэмы, повести и романы.
А вот старший брат Аюб-хана — Мухаммад Якуб-хан, правивший страной менее года, не остался в народной памяти. Ему не простили Гандамака и соглашательской политики. Якуб-хан пережил брата на девять лет и тоже кончил дни в изгнании.
Абдуррахман-хан, воссевший на престол в результате совершенно неожиданного поворота судьбы, сумел объединить под своим владычеством Афганистан. Он правил страной около двадцати лет. Это был свирепый правитель. Он любил повторять, оправдывая свои зверства: «Дикими лошадьми не правят шелковыми вожжами». Жизнь, полная случайностей, приучила его быть готовым ко всему. У дворца постоянно стояла наготове пара резвых коней. К их седлам были приторочены мешки с деньгами, оружием и запасом продовольствия.
Период царствования Абдуррахман-хана насыщен народными восстаниями. Все они жестоко подавлялись. Но, как ни странно, именно он оказался одним из немногих эмиров в истории Афганистана, спокойно скончавшихся на своем ложе…
Общие итоги трагических событий, нашедших отражение в этой книге, нам поможет подвести одно из ее главных действующих лиц.
Граф Литтон был искренне возмущен политикой правительства либералов на Востоке. Он потерял интерес к происходящему в парламенте, редко показывался в своем лондонском доме на Гросвенор-сквер, 12, в Вест-Энде, и лишь по важным причинам покидал усадьбу Небуорс-парк в Хартфордшире.
Литтон часто заставлял себя садиться за письменный стол, и пол его кабинета, как когда-то в Симле, вскоре покрывался клочьями бумаги. Выскакивал он оттуда взъерошенный и возбужденный. Леди Литтон уже знала: и сегодня вдохновение не пришло…
— Нет, Эдит, — жаловался он, — слишком большие запасы трудолюбия и энергии были израсходованы в Индии. Боюсь, я лишился всего, что питает вдохновение.
Чтобы отвлечься, Литтон взялся за давно начатое жизнеописание своего отца — писателя и государственного деятеля Эдуарда Джорджа Эрла Булвер-Литтона. Дело пошло, но и оно не давало ему полного удовлетворения.
«Великий Могол» попытался создать героическую поэму о тех, с кем встречался в Индии, и кто, выполняя его приказы, шел сражаться в Афганистан. Из этого ничего не получилось, и он вернулся к излюбленным полуабстрактным сюжетам, стремясь использовать в них индийские мифы.
Но снились ему сцены никогда не пережитых схваток с афганцами где-то в Бала-Хиссаре, за Джагдалаком, у Али-Масджида, на склонах Сулеймановых гор или близ Газни…
Однажды, разбирая почту, доставленную из Лондона, граф обнаружил в журнале «Импириэл энд Эйшиэйтик Квортерли Ревью» статью под туманным названием «Афганская дилемма». Под ней стояла претенциозная подпись — «Историкус».
