Читать «Победные трубы Майванда. Историческое повествование» онлайн - страница 232

На следующий день в семь часов утра прибыл британский политический агент. Впереди следовали эскадрон 9-го английского уланского полка и эскадрон 3-го пенджабского кавалерийского полка. Сочетание сине-голубых с алой отделкой мундиров с чистым, безоблачным небом и серо-зелеными красками холмов с бликами июльского солнца на их склонах создавало почти идиллическую картину. Далее ехал Гриффин со своими помощниками. Колонну замыкал эскадрон 3-го бенгальского кавалерийского полка, или «всадники Скиннера».

Все было торжественно и чинно. Политический агент спешился и послал двух офицеров доложить эмиру о своем прибытии.

Вскоре из маленького шатра вышел худой и длинный афганец, сразу же раскрывший зонт от солнца. За ним появился Абдуррахман-хан, кряжистый, бородатый, с круглым лицом, слегка тронутым оспинами. На нем были белый китель, расшитый золотыми галунами, и синие брюки, заправленные в высокие сапоги. На голове — отделанная мехом шапка, на груди — две золотые цепочки, на перевязи через плечо — шашка в золоченых ножнах.

Улыбаясь, эмир и Гриффин двинулись навстречу друг другу, обменялись рукопожатием и направились к большому шатру. Абдуррахман-хан представил англичанину своих приближенных — вождей гильзайских племен, начальников округов Логара, Кохистана, Майдана и других. Ему было трудно говорить: из-за сильной простуды он почти полностью потерял голос; отсутствие нескольких нижних передних зубов еще более осложняло беседу. Когда Гриффин задал традиционный вопрос о здоровье, он усмехнулся и развел руками.

Эмир чрезвычайно оживился, когда политический агент, знакомя его со своим окружением, назвал Мухаммада Сарвара, мусульманина из Северной Индии, помощника по особым поручениям. Абдуррахман-хан так и впился глазами в Сарвара, тюрбан которого был надвинут на самые брови, а услышав из его уст, после поклона, обычное «салам алейкум», прошептал:

— О, дервиш, мы тебя узнали! Снова увиделись… В третий раз!

Чернобровый, в легком шелковом халате, Мухаммад Сарвар опять учтиво поклонился, как бы подтверждая сказанное, и произнес:

— Очень рад, что там, за рекой, сардар не пренебрег словами жалкого раба, что он милостиво отнесся к нему в Рустаке — и стал повелителем Кабула…

— Ты нам нравишься, каландар! Если захочешь перейти на службу к эмиру, не пожалеешь!

Недавний дервиш и купец обменялся взглядом с англичанином, но промолчал и поклонился в третий раз.

Церемония знакомств наконец завершилась, и в шатре остались Гриффин, капитан Коллинз, Мухаммад Сарвар, Абдуррахман-хан, его дядя Юсуф-хан — младший сын Дост Мухаммад-хана и записывавший беседу мирза. В шатре все было устроено как в богатом афганском доме: пол устлали циновками, на них положили паласы, затем кошму, а поверх постелили ковры, на которые все и уселись.

— Итак, ваше высочество, когда вы намерены почтить столицу своим приездом? — сразу спросил Гриффин.

— Мы себя еще не совсем хорошо чувствуем. Хотелось бы встретиться со своими подданными, оправившись от болезней, — уклонился от прямого ответа эмир.