Читать «Победные трубы Майванда. Историческое повествование» онлайн - страница 136

И еще — афганские воины начали отходить от стены и ворот британской миссии. Кто — медленно, кто — поспешно. Одна из групп несла пострадавшего товарища. Эти шли торжественно и скорбно.

Каваньяри вернулся в кабинет. Он находился в состоянии нервного возбуждения и чувствовал, что ему требовалась какая-то разрядка.

— Видели? — обратился он к Дженкинсу, стоявшему с побледневшим лицом у окна.

— И видел, сэр, и слышал. Зачем вы это сделали?

— Дикари и собаки понимают лишь тогда, когда им показывают палку. Сила и решительность в ее применении — единственный язык, на котором следует разговаривать с туземцами. Здесь, в Афганистане, так же как и в Индии, Бирме, Китае, везде на Востоке, черт побери!

— Но, сэр…

— Никаких «но»! Так создавалась империя, и на том она стоит. Давайте, однако, поговорим о другом. Эти болваны вывели меня из равновесия. Чтобы его восстановить, я готов, пожалуй, выслушать историю вашей жизни. Интересно в конце концов выяснить, откуда к нам приходят мягкотелые слюнтяи, простите за прямоту. Итак, чем интересно ваше прошлое?

Дженкинс прекрасно сознавал всю нелепость обращения к своей биографии в столь острой ситуации. Но он видел, как побагровело лицо начальника, отражая бушевавшую в его душе ярость. Следовало подчиниться.

— Жизнь моя не столь уж интересна, сэр, — начал секретарь. — Десять дней назад мне исполнилось тридцать два года. Я — старший сын инспектора строений города Абердина. Там окончил школу, а в 1868 году университет.

Каваньяри в упор глядел на своего помощника, но было видно, что мысли майора где-то далеко. Неожиданно прервав Дженкинса, он воскликнул:

— А вы заметили, что все они шарахнулись от одного-единственного выстрела?! Будто стая воробьев, на которых пала тень орла. Впрочем, продолжайте. Когда же вы покинули свой Абердин?

— Через месяц исполнится девять лет, как я был зачислен в штаты Индийской гражданской службы и приехал в Бомбей. Служил помощником комиссара в Мултане, затем — в Дера-Исмаил-Хане, где к тому же был инспектором школ. Потом меня перевели в Мианвали. Во время службы за Индом изучил язык афганских племен — пушту и белуджи, на котором говорят племена Белуджистана. Кроме того, знаю персидский и арабский. В 1876 году был, как вам известно, переводчиком и секретарем на переговорах сэра Льюиса Пелли с афганцами во время Пешаварской конференции.

— Да, я это знаю, — подтвердил Каваньяри. — Как и то, что вы были политическим агентом в Ладаке, а уж затем стали помощником комиссара в Пешаваре, где мы с вами и встретились. Я не знаю другого: почему у вас всегда такая хмурая физиономия? Чем вы недовольны? Что вам не нравится?

— Если говорить откровенно, сэр, то мне кажется, что мы не используем все возможности в своих колониальных владениях…

— Что вы имеете в виду? — нахмурил брови майор. — Наша политика складывалась многими десятилетиями и под руководством таких умов, которые не нам чета.