Читать «Победные трубы Майванда. Историческое повествование» онлайн - страница 100

Здесь когда-то, в давние времена, находилось основное ядро обширной страны Гур, и даже завоеватели-арабы не смогли проникнуть в ее ущелья. За последние шесть веков никому из иноплеменных правителей не удавалось утвердить свое господство над свободолюбивыми горцами. Со всех сторон Хазараджат ограждали скалистые хребты, будто неприступные крепостные стены. Зимой, когда выпадали глубокие снега, нечего было и думать о том, чтобы пробраться из селения в селение. Возможно, поэтому и жили хазарейцы разобщенными племенами: якауланг, дайзанги, дайкунди, бесуд и многие другие.

Да и деревни горцев, обнесенные высокой квадратной глинобитной стеной с башнями по углам, напоминали крепости. Чтобы не занимать годные под посевы земли, хазарейцы селились на самых неудобных каменистых склонах, что, кстати, помогало жителям обороняться от вражеских набегов. Поля были обсажены рядами деревьев, а выше, на горных лугах, кое-где виднелись летовки, сложенные пастухами овечьих отар из грубых каменных плит.

В селениях, где путники останавливались на ночлег, Файз Мухаммада звал к себе старшина и, узнав, что кефтан с сыном пробирается в Герат, чтобы не жить под игом насильников-инглизи, сочувственно расспрашивал о событиях в Кабуле. Простые крестьяне относились к путникам с еще большим теплом, старались угостить, чем могли, и с привычным для горцев гостеприимством никогда не брали ни единого гроша. Кефтана поражала их отзывчивость, но все чаще он с тревогой думал о том, как его примет гератский владетель. Поверит ли искренности, проявит ли любовь к родине? Или верх возьмут родственные чувства? Тогда ему, вероятно, не сносить головы. Все в руках Аллаха… Но появятся же люди, которые поймут, какая страшная беда нависла над страной!

От этих раздумий, не оставлявших Файз Мухаммада ни днем, ни ночью на протяжении всего долгого пути, его отвлекал только Гафур. Он вел себя с достоинством и самообладанием, присущими, скорее, взрослым, опытным людям: не жаловался на трудности, безропотно переносил все лишения и дорожные невзгоды, был немногословен, но с напряженным вниманием слушал рассказы отца о сражениях прошлой войны, о недавних событиях. По тому, как загорались глаза Гафура, когда речь шла об успехах афганского оружия, о доблестном Акбар-хане и его сподвижниках, о храбрости деда, Самед-хана, Файз Мухаммад мог судить о чувствах, волновавших сына. А тот с еще большей готовностью седлал своего коня, ухаживал за ним. Он похудел, лицо его обострилось, резче стали выделяться скулы. Недоедание порой давало о себе знать легким головокружением, но, если бы Гафура спросили о самых счастливых днях в его пока еще недолгой жизни, он без малейших колебаний назвал бы те, которые провел с отцом в путешествии по Хазараджату.