Читать «Тайны Парижа» онлайн - страница 551

Хриплый стон вырвался из сжатого горла полковника. Он попытался собрать оставшиеся силы, но только бессильно опустился на стул, услышав стук кареты и увидав в окно Армана, бледного и обессиленного, вышедшего из кареты, опираясь на старого Иова.

Тогда мстительница сняла перчатку и показала полковнику свою руку. На руке виднелись красные пятна от запекшейся крови…

– О, я вижу, – сказала она, – ты спрашиваешь себя, кто я, полковник Леон? Ну, что ж! Взгляни на эту руку… Я вложила когда-то ее перед алтарем в руку человека, которого ты убил несколько часов спустя… И я поклялась не снимать перчатки и не смывать этих пятен крови до тех пор, пока мой муж не будет отомщен!.. Полковник Леон, меня зовут маркизой Гонтран де Ласи, и час твоего наказания настал!

LI

Последние слова Дамы в черной перчатке навели на полковника столбняк. В течение нескольких минут он сидел онемевший, неподвижный, с открытым ртом и глазами, устремленными на женщину, которая сказала ему свое ужасное имя.

– А, теперь ты понимаешь, презренный, – сказала Дама в черной перчатке, – почему я старалась, чтобы твой сын влюбился в меня!

Она расхохоталась, и ее смех, шипящий и металлический, наводил страх.

– Слушай, – продолжала она, – я уже погубила всех членов твоей ассоциации, а теперь хочу наказать тебя. Одного ты убил сам, на краю обрыва, восемь месяцев назад; это был Гектор Лемблен. Другой, шевалье д\'Асти, умер, воображая, что жена его виновна. Третий умер для света, хотя он и жив, его жена и дочери оплакивают его, он прочитал свой некролог в газетах. Четвертый умер от удара шпаги. Я хотела помиловать пятого, но хотя я его простила, зато роковая страсть, овладевшая им, не даст ему пощады. Он игрок.

Она остановилась, холодно и насмешливо взглянула на полковника и продолжала:

– Я приберегала тебе высшее наказание, так как ты виновнее остальных, потому что ты явился когда-то к изголовью несчастного Гонтрана де Ласи и предложил ему свою гнусную сделку… Я сберегала тебя напоследок, полковник Леон, потому что ты был главою этих разбойников, их душою, их вдохновителем, ты сделал меня вдовою, прежде чем я сделалась женой, ты сменил мое венчальное платье на траур…

Полковник с помутившимся взором, по-прежнему неподвижный, слушал эту женщину, которая смеялась над его мукой.

– О моя месть! – продолжала она, – дорогая и приятная месть, которую я обдумываю каждый день… Знаешь ли ты, каждую ночь, когда мой взор смежался от сна, чей кровавый образ являлся у моего изголовья: образ Гонтрана! Знаешь ли ты, каждый день, каждый час, в уединении или среди шумного света, чей голос постоянно раздавался в ушах моих, крича мне: «Отомсти за меня». Это был голос Гонтрана! Знаешь ли ты, что каждый раз, когда одна из намеченных мною жертв падала под моим ударом и жалость овладевала мною и мне становилась противна моя ужасная месть, этот голос снова кричал мне: «Нет, твоя обязанность еще не кончена… надо продолжать мстить и мстить до тех пор, пока не погибнет последний!» Последний – это ты! Я хотела поступить, как палач. Понимаешь? Когда палач видит двух осужденных, поднимающихся по ступеням эшафота, он схватывает того, который моложе и наименее виновен, потому что молодости скорее простится преступление, и палач кладет его первого на роковую плаху, предоставляя старейшему любоваться кровавым зрелищем отрубленной головы, прежде чем упадет его собственная. Я поступила так же, как палач, полковник, и после того, как все уже погублены мною, я подумала о тебе…