Читать «Тайны Парижа» онлайн - страница 14

Голос этого человека звучал повелительно. Ему повиновались. Маски упали, и все шестеро «Друзей шпаги» с изумлением оглядывали друг друга.

IV

Лица, снявшие маски, из которых пятеро еще не знакомы нашим читателям, заслуживают того, чтобы им были посвящены несколько строк. Первому было лет около тридцати; он был высокого роста, смугл, с густыми черными усами и мужественно красив; широкий шрам на лбу свидетельствовал о том, что он видал врага лицом к лицу. Нетрудно догадаться, что он-то и есть дезертировавший адъютант. Звали его Гектором Лембленом. Это был славный офицер, обязанный капитанским чином собственным заслугам, а не своему происхождению, потому что он был сыном незначительного руанского негоцианта. Второй был еще совершенно юный, белокурый, тщедушный юноша, с лицом, носившим отпечаток беспутной жизни, звали его виконт Ронневил. Это был несчастный игрок. Третий – адвокат – был лет двадцати девяти, с истомленным от труда и честолюбия лицом, с тонкими насмешливыми губами, с горящими и бегающими глазами; он носил чужое имя. В свете его звали Эммануэль Флар-Монгори.

Последний отпрыск славного рода Флар-Монгори усыновил молодого Эммануэля и впоследствии должен был оставить ему все свое состояние; но старый дворянин, насквозь пропитанный родовыми предрассудками, был готов отдать все, исключая своего имени; хотя он и передавал состояние своему приемному сыну, но все же не собирался передать ему на законном основании своего имени. Однако Эммануэль выдавал себя за Флара де Монгори, а старик, по свойственной ему слабости, допускал это. Но в один прекрасный день маркиз мог умереть, и тогда его племянник барон де Флар-Рювиньи на законном основании мог приказать наследнику по завещанию покойного, человеку, вращающемуся в свете, снова носить имя Шаламбеля. Можно было предположить, однако, что если бездетный господин де Флар-Рювиньи умрет раньше маркиза, то последний усыновит Эммануэля.

Четвертый, барон Мор-Дье, последний отпрыск вандейской фамилии, был закадычным другом Гонтрана де Ласи. Барон наделал долгов на сто тысяч экю, и бабушка лишила его наследства, которое отдала одному из своих племянников, капитану африканской кавалерии, и только в случае смерти капитана г-жа Мор-Дье могла бы изменить свое решение и вернуть барону то, что ему принадлежало по праву. Наконец, пятый, некогда учинивший подлог, человек лет тридцати пяти, представлял тип парижского прожигателя жизни. Бурная жизнь покрыла его лоб морщинами; горькая улыбка, блуждавшая на его губах, свидетельствовала о степени его разочарования и о том, что его общественная жизнь состояла из ряда предосудительных поступков, которые умный человек должен тщательно скрывать. В свете и полусвете Оперы его называли маленьким шевалье. Он был одним из тех людей, жизнью которых управляет слепой случай и которые, сообразно с обстоятельствами, то обладают всевозможными добродетелями, то способны на всякие преступления. Он шел прямо к цели, никогда не отступал, и полковник, знавший его, наметил его своим преемником в организованном им обществе.